Хранители живой воды

Однако с богатырской дружиной этот номер не прошел: воины Китежа пустили в ход булавы, отбили нападение и развернули строй. Так сражение продолжилось без потерь с обеих сторон. Хищные ящеры стали осторожней, они не шли на стадо в лобовую, а пытались обойти его с тыла. Некоторые лезли к городским стенам. Тогда защитники пустили в ход секретное оружие — начали кидать зубохватам и когтепрыгам большие куски мяса. Хищники яростно набросились на еду, устроили небольшую свару во время дележки, после чего еще немного побуянили и отступили в лес.

— Как-то странно, — сказал Николас. — Богатыри как будто специально отпустили этих ящеров. Да еще и покормили.

— Говорят, когда-то давно погубила дружина одного зубохвата, так его потом живая вода с того света вернула. — Костя закашлялся и прикрыл рот платком. — После того он стал мстить за погибель да в город наведываться. А зовут его Кровавый Зуб!

— Очень похоже на детскую страшилку, — скептически заметила Оливия.

— Мне это ребята китежские рассказали, — ответил Костя. — Сначала меня тоже в школу определили. Думали, здесь любая хворь сама собой излечивается… — мальчик замолчал и снова кашлянул в платок.

— Может, и излечивается, но не сразу, — мягко сказал Николас и добавил: — Расскажешь, как до ледяных пещер добраться?

— Зачем? — искренне удивился Константин.

— Пойдем за живой водой! Сам же видел, ящеры тут, что ручные собачонки! — воскликнула Оливия.

Костя надолго задумался, а потом сказал:

— А можно мне с вами? Мне тоже живая вода нужна.

Ник хотел было возразить, мол, опасное это дело и вообще до семнадцати лет не положено, но вспомнил слова Оливии про ручных собачонок. Ученики колдуна переглянулись.

— Если покажешь дорогу, возьмем, — согласился Николас. — Приходи к нам в курень завтра вечером.

— Почему не днем? Вечером зубохваты голодные и злые, а днем они отдыхают, — спросил Костя.

— А давайте прямо сейчас рванем! — предложила Оливия. — Завтра ведь рукоделие!

— Ратное дело, — поправил дочь колдуна Ник, за что получил дружеский подзатыльник.

В любом случае задуматься над вопросом стоило. Николас прошелся по избе, глянул в окно на странный грибной лес, затем начал рассуждать вслух:

— Днем нам из города не ускользнуть — дружина держит ворота под охраной, а частокол патрулирует. Да и где отдыхают зубохваты после ночного ужина — неизвестно. Скорей всего, возле тех самых пещер! Думаю, наш шанс — дождаться вечера, когда ящеры и богатыри будут заняты друг другом!

— Все правильно. — Оливия тяжело вздохнула. — Пока они устраивают представление, мы потихоньку прошмыгнем в Гиперборею.

— Отличный план! — Костя наконец-то повеселел. — До завтра, ребята!

Когда гость ушел, в разговор ввязался Тимофей Спиридонович.

— Мы с вами идем! Даже не спорьте!

— Может, вам лучше остаться? — поинтересовался Николас. — Все-таки ящеры не такие уж и ручные, а зубы, видел, какие у них огромные.

— Рры! — сказала Настенька.

— Да ты хоть знаешь, что тут за домовые! — воскликнул Тимофей Спиридонович. — Сладкого не едят, только грибы и рыбу сырую, печки сушеными водорослями топят и с нашим братом общаться не хотят! Да ты только посмотри на них!

Тимофей Спиридонович достал неизвестно откуда затертое зеленое бутылочное стеклышко и поманил Ника к окну. Ученик колдуна пожал плечами, пошел за домовым и заглянул в необычную линзу.

— Ничего себе! — воскликнул Николас. — Все дома насквозь видны.

— Да ты за печку ихнюю посмотри!

Мальчик пригляделся и увидел странное существо. Это был домовой, только не пушистый, как Тимофей Спиридонович, а чешуйчатый, как ящерица.

— Выглядит не очень, — признал Николас.

— Не очень! Да это страх и ужас! Не бросай меня с ними, ну пожалуйста…

Чешуйчатый домовой непостижимым образом обнаружил слежку и показал Нику раздвоенный змеиный язык. Ученик колдуна поспешил вернуть Тимофею Спиридоновичу бутылочную линзу.

— Рры! — сказала Настенька.

— Если мы оставим в городе Тимофея Спиридоновича и малышку, богатыри все поймут, — поддержала домового Оливия.

— Ладно, — больше Николас ничего сказать не смог.

Ночи как таковой в Китеже не было. Свет, бледный и тусклый, продолжал исходить от купола. Так что уснуть ребятам удалось далеко не сразу. На следующее утро Николас проснулся от того, что избушка раскачивается, как пароход во время шторма. С улицы доносились крики Святомира:

— Вставайте, лодыри! На учебу пора!

Оливия накрыла голову подушкой и пробурчала:

— Скажи ему, пусть приходит через час.

Ник выглянул в окно и увидел Святомира. Огромный верховой трирог терся спиной о ноги избушки, от этого она и раскачивалась.

— Бегом, мальцы! — закричал богатырь. — А то схлопочете ремешка из ящеровой кожи, да по мягонькому месту!

Пришлось ребятам поспешить. Святомир легко уместил обоих учеников на спину трирога и отвез в местную школу. Мальчики занимались во дворе и на конюшне, а девочки — в просторном доме с большими окнами, его именовали светлицей.