Хранители

А вы, – сказал он, повернувшись к остальным, – приготовьтесь без промедления вступить в Морию, как только мы отыщем и отворим Ворота. Нам ведь придется расстаться с Биллом, поэтому надо его разгрузить. Теплую одежду можно не брать: она не понадобится нам ни в Мории, ни потом, когда мы пойдем на юг. А пищу и, главное, баклаги с водой, которые тащил до сих пор пони, надо распределить между всеми Хранителями.

– А как же быть со стариной Биллом? – испуганно и негодующе воскликнул Сэм. – Да я без него и с места не сдвинусь! Завели беднягу неведомо куда, а теперь бросим на съедение волколакам?

– Мне ведь тоже его жаль, – отозвался Гэндальф. – Но тебе, мой друг, придется выбирать между твоим хозяином и Биллом. Пойми, когда мы откроем Ворота, ты его и затащить-то в Морию не сможешь, он не полезет в эту Черную Бездну.

– Со мной полезет, – возразил Сэм. – Я не оставлю его на растерзание этим вашим растреклятым оборотням!

– Ну, до растерзания-то, надо полагать, дело не дойдет, – проговорил Гэндальф. Он ласково погладил пони по голове, наклонился к нему и негромко сказал: – Ты многому научился в Раздоле, Билл. Береги себя, когда будешь возвращаться, а береженого, как известно, и судьба бережет. Никто из нас не знает своей судьбы, но мы всегда надеемся на лучшее... Никто из нас не знает своей судьбы, – повторил маг, обернувшись к Сэму. – Будем надеяться, что Билл выживет.

Сэм ничего не ответил Гэндальфу. Он молча стоял рядом с пони и плакал. А тот прижался к нему и вздохнул, как бы поняв, о чем идет речь. Сэм принялся развьючивать пони; остальные путники сортировали поклажу, разбирая по своим вещевым мешкам то, что им надо было взять с собой.

Распределив поклажу, Хранители огляделись, пытаясь понять, что же делает Гэндальф. Но он, казалось, ничего не делал – стоял и пристально смотрел в Стену, как будто хотел просверлить ее взглядом. А Леголас прижимался к ней, словно бы вслушиваясь, и глаза у него были почему-то закрыты. Гимли молча бродил вдоль Стены, постукивая по ней обухом топора.

– Ну вот, мы готовы удирать в Морию, – сказал Мерри. – А где же Ворота?

– Если ворота, сделанные гномами, закрыты, то их невозможно увидеть, – со сдержанной гордостью ответил Гимли. – Даже мастер, который сделал ворота, и тот не сумеет их потом найти, пока не скажет заветного заклинания.

– Да, но Западные Ворота Мории не были тайными, – заметил Гэндальф. – Ворота прорубили для друзей-эльфов, и если их в наше время не переделали, тот, кто знает, где они расположены, должен без труда обнаружить их и открыть.

Гэндальф опять посмотрел на Стену. В середине, между сторожевыми дубами, она была неестественно гладкой, и Гэндальф, приблизившись к ней вплотную, начал ощупывать ее руками, бормоча какие-то непонятные слова. Потом, отступив, спросил своих спутников:

– А теперь? Теперь вы что-нибудь видите?

Стену осветила взошедшая луна, но Хранители не заметили никаких изменений – сначала. А потом на поверхности Стены появились тонкие серебристые линии, стали постепенно ярче, отчетливей, и вскоре глазам изумленных спутников открылся искусно выполненный рисунок.

Вверху аркой выгибалась надпись из прихотливо сплетенных эльфийских букв; под надписью виднелись молот и наковальня, увенчанные короной с семью звездами; опиралась арочная надпись на дубы, точь-в-точь как те, что росли у стены; а между дубами сияла звезда, окруженная ореолом расходящихся лучей.

– Эмблема Дарина! – воскликнул Гимли, показав на молот с наковальней и корону.

– И символ Остранны, – сказал Леголас.

– И Звезда Феанора, – добавил Гэндальф, разглядывая обрамленную лучами звезду. – Мы не видели рисунка, ибо древний ночельф, которым расписаны Западные Ворота, оживает лишь в свете луны или звезд под звуки староэльфийского языка, давно забытого народами Средиземья. Я и сам с трудом припомнил слова, оживившие под моими пальцами рисунок.

– А что здесь написано? – спросил Фродо Гэндальфа. – Я вроде знаю эльфийские руны, но эту надпись прочитать не могу.

– Ничего удивительного, – ответил Гэндальф, – ибо это староэльфийский язык. А Бильбо учил тебя новоэльфийскому. Мне-то староэльфийский понятен, да тут не написано самого главного. Вот что здесь сказано – я перевожу: Западные Ворота Морийского Государя Дарина открывает заветное заклинание, друг. Скажи и войдешь. А ниже, мелкими буквами, написано: Я, Нарви, сработал эти Ворота. Наговор запечатлел Селебримбэр из Остранны.

– А что это значит – «скажи и войдешь»? – поинтересовался Мерри.

Гимли ответил:

– Если ты друг, скажи заклинание, Ворота откроются, и ты войдешь.