Хранительница. Памятью проклятые

Тетя Дося нервно подпрыгнула, отчего все ее необъятное достоинство колыхнулось (хотелось бы сказать «волнующе», но к женщине ее лет подобное определение неприменимо), а я зачем-то закрыла ладошкой глаза городовому. Не знаю зачем, оно само как-то получилось. Зря он ко мне склонился.

— Ты зачем женщину на меня натравила? — весело спросил он, убирая мою ладонь от своих глаз. — Антонио все равно останется тебе. Я хочу иметь возможность связаться со своей хранительницей в любое время.

— Это возмутительно! Я буду жаловаться в полицию, я до губернатора дойду! До президента! — продолжала возмущаться тетя Дося, и голос ее с каждым словом становился все громче и громче. Если в скором времени она не успокоится, то у нашей милой беседы может появиться куча раздраженных, разбуженных криком свидетелей, — я не потерплю подобного произвола!

— Вообще-то я хранительница города, а не городового. Я должна следить за порядком на улицах и, к тому же есть телефоны… — продолжая неотрывно следить за тем, как изрезанное морщинами, одутловатое и совершенно некрасивое личико нашей милой соседки медленно багровеет, я даже не сразу осознала, что руку мою так никто и не отпустил, продолжая мягко сжимать ладонь.

— Звонки которых ты так легко игнорируешь, — отрезал он.

Сказать мне на это было нечего, а тетя Дося продолжала надрываться. Влад поморщился:

— Успокой ее.

— Почему я?

— Ты ее сюда привела, тебе с ней и разбираться, — сказал и отпустил-таки мою руку и даже отошел немного, всем своим видом давая понять, что помощи не будет, — пора бы тебе уже учиться отвечать за свои поступки, даже неосознанные.

— Но…

Женщина ненадолго замолчала, переводя дух, но продолжая с ненавистью смотреть на Влада. А тот, сложив руки на груди, выжидающе глядел на меня.

— Действуй.

— Ээээ…тетечка Досечка, вы успокойтесь, пожалуйста. Не нужно так нервничать.

— Я не нервничаю! — рявкнула эта страшная женщина, — я совершенно спокойна! И я совершенно спокойно посажу этого выродка!

Невольно втянув голову в плечи, я с ужасом посмотрела на городового. Что делать, как ее успокоить и что вообще происходит, я не знала.

Влад сокрушенно покачал головой, видимо, сожалея о том, что жизнь столкнула его с такой неумехой, как я.

— Ты… — набрав воздуха в грудь, тетя Дося уже готовилась разразиться новой тирадой, но ее гнев оборвало властное:

— Молчать.

Подавившись воздухом, она вытаращилась на негодяя, посмевшего ей приказывать, но ни звука больше не издала.

Топталась на лестничной площадке в своих розовых выцветших тапочках и молчала.

— Сейчас ты вернешься в свою квартиру и ляжешь спать, — сухо велел Влад, не допуская даже мысли, что его могут ослушаться, — а проснувшись, ничего не вспомнишь об этой встрече. Ты поняла меня?

Тетя Дося заторможено кивнула.

— Повтори.

— Вернусь в квартиру. Лягу спать. Не вспомню этот разговор, — послушно проговорила она.

— Иди, — благожелательно кивнул городовой, довольный ее сговорчивостью.

Самое невероятное, пожалуй, заключалось как раз в том, что она медленно развернулась и, шаркая тапками, пошла к лестнице.

Дверь за ней Влад закрывал сам, я не могла пошевелиться, восхищенно глядя ей вслед, и отмерла, лишь когда дверь все же закрылась.

— Обалдеть… — с трудом подняв взгляд на совершенно спокойного городового, я восхищенно спросила, — а я так тоже смогу?

— Раньше мне казалось, что сможешь, — ответили мне уже на полпути к кухне, — сейчас же сомневаюсь.

— Это еще с чего бы? — поспешила я за ним.

— Сдается мне, ты совершенно бездарна.

И я бы непременно обиделась, но одна деталь все же серьезно обесценивала это его уничижительное заявление:

— Но сюда ее я все-таки приманила.

Влад смотрел на меня, вопросительно приподняв бровь, и даже не очень изменился в лице, услышав наглое:

— Я способная.

* * *

Разбуженная в семь утра, сонная и злая на «дорогого дядю, совершенно не понимающего, что выходные созданы для того, чтобы такие, как она, могли выспаться, и такие, как он, им в этом не мешали» Анна была рада меня видеть. Что совершенно не помешало ей ворчливо заметить:

— Я уже достаточно взрослая, чтобы приглядывать за собой самостоятельно. Мама…

— Алиса оставила тебя на меня, и я буду заботиться о тебе так, как считаю нужным.

— Умеешь ты общаться с подростками. — пробормотала я, смело встретив его недовольный взгляд. — Что? Повезло тебе еще, что Аня смирная, иначе я прямо даже не знаю, чтобы тебя ждало: эпичный скандал или побег из дома. Я знаю, о чем говорю.

— Ты не похожа на человека, сбегавшего из дома, — оживилась Анна, с интересом глядя на меня. С торчащими во все стороны темными волосами, в розовой пижаме, с не до конца пропавшим следом от подушки на щеке, она казалась года на три моложе. Такая тощая, любопытная и дружелюбная.

— Я и не сбегала. — устав топтаться в прихожей у закрытой двери, я скинула кроссовки, пошевелив пальцами. Аня и даже Влад синхронно уставились на мои веселенькие желтые носочки с кривоватыми котиками. — Я всегда была послушной, что не мешало мне дружить с неуравновешенной и крайне эмоциональной девочкой… Бедные ее родители.