Хрестоматия для начальной школы. 1-4 классы

Мартышка к старости слаба глазами стала;А у людей она слыхала,Что это зло ещё не так большой руки:Лишь стоит завести Очки.Очков с полдюжины себе она достала;Вертит Очками так и сяк:То к темю их прижмёт, то их на хвост нанижет,То их понюхает, то их полижет;Очки не действуют никак.«Тьфу пропасть! – говорит она: – и тот дурак,

Кто слушает людских всех врак:Всё про Очки лишь мне налгали;А проку на волос нет в них».Мартышка тут с досады и с печалиО камень так хватила их,Что только брызги засверкали.К несчастью, то ж бывает у людей:Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,Невежда про неё свой толк всё к худу клонит;А ежели невежда познатней,Так он её ещё и гонит.

Слон и Моська

По улицам Слона водили,Как видно, напоказ –Известно, что Слоны в диковинку у нас,Так за Слоном толпы зевак ходили.Отколе ни возьмись, навстречу Моська им.Увидевши Слона, ну на него метаться,И лаять, и визжать, и рваться,Ну, так и лезет в драку с ним.«Соседка, перестань срамиться, –

Ей шавка говорит, – тебе ль с Слоном возиться?Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идётВперёдИ лаю твоего совсем не примечает». –«Эх, эх! – ей Моська отвечает, –Вот то-то мне и духу придаёт,Что я, совсем без драки,Могу попасть в большие забияки.Пускай же говорят собаки:«Ай, Моська! знать, она сильна,Что лает на Слона!»

Произведения писателей XIX–XX веков

Одоевский В. Ф.

Мороз Иванович

В одном доме жили две девочки: Рукодельница да Ленивица, а при них нянюшка. Рукодельница была умная девочка: рано вставала, сама, без нянюшки, одевалась, а вставши с постели, за дело принималась: печку топила, хлебы месила, избу мела, петуха кормила, а потом на колодец за водой ходила.

А Ленивица меж тем в постельке лежала, потягивалась, с боку на бок переваливалась, уж разве наскучит лежать, так скажет спросонья: «Нянюшка, надень мне чулочки, нянюшка, завяжи башмачки», а потом заговорит: «Нянюшка, нет ли булочки?» Встанет, попрыгает, да и сядет к окошку мух считать; сколько прилетело да сколько улетело. Как всех пересчитает Ленивица, так уж и не знает, за что приняться и чем бы заняться; ей бы в постельку, да спать не хочется; ей бы покушать, да есть не хочется; ей бы к окошку мух считать, да и то надоело. Сидит, горемычная, и плачет да жалуется на всех, что ей скучно, какбудто в том другие виноваты.

Между тем Рукодельница воротится, воду процедит, в кувшины нальёт; да ещё какая затейница: коли вода нечиста, так свернёт лист бумаги, наложит в неё угольков да песку крупного насыплет, вставит ту бумагу в кувшин да нальёт в неё воды, а вода-то, знай, проходит сквозь песок да сквозь уголья и каплет в кувшин чистая, словно хрустальная; а потом Рукодельница примется чулки вязать или платки рубить, а не то и рубашки шить да кроить, да ещё рукодельную песенку затянет; и не было никогда ей скучно, потому что и скучать-то было ей некогда: то за тем, то за другим делом, а тут, смотришь, и весь день прошёл.

Однажды с Рукодельницей беда приключилась: пошла она на колодец за водой, опустила ведро на верёвке, а верёвка-то и оборвись; упало ведро в колодец. Как тут быть? Расплакалась бедная Рукодельница, да и пошла к нянюшке рассказывать про свою беду и несчастье; а нянюшка Прасковья была такая строгая и сердитая, говорит:

– Сама беду сделала, сама и поправляй; сама ведёрко утопила, сама и доставай.

Нечего было делать: пошла бедная Рукодельница опять к колодцу, ухватилась за верёвку и спустилась по ней к самому дну. Только тут с ней чудо случилось. Едва спустилась, смотрит: перед ней печка, а в печке сидит пирожок, такой румяный, поджаристый; сидит, поглядывает да приговаривает:

– Я совсем готов, подрумянился, сахаром да изюмом обжарился; кто меня из печки возьмёт, тот со мной и пойдёт!