Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

Это был замечательно яркий археологический материал, но опять-таки не сенсационный. По-настоящему неожиданные находки пришли в 1931-32 гг.: среди руин зданий под насыпью гласиса открыли большой дом, построенный в конце II в. На первый взгляд это было обычное, хотя и богатое жилище. Однако оказалось, что главная комната, вмещавшая примерно 70 человек, была превращена в святилище. Здесь была маленькая платформа, вероятно, для алтаря; с комнатой соединялся баптистерий, стены которого покрывала роспись на темы Ветхого и Нового Заветов. Несомненно, перед исследователями был «дом собраний» (domus ecclesia), о котором до сих пор историки древностей только читали, никогда не сталкиваясь воочию. С точки зрения раннехристианской архитектуры важность этой находки было невозможно переоценить, тем более, что не требовалось особых усилий для доказательства церковного характера постройки, а также и для реконструкции ее плана и интерьера. Даже дата превращения дома в церковь могла быть определена со значительной точностью по сохранившимся на стенах граффити: между 232–233 и 256 гг.⁴³ Превращение вызвало весьма наглядные изменения: внутренний двор был замощен, и вдоль трех сторон его (исключая портик) построены скамьи (скамьи пристроили и снаружи дома).

Одну из двух стен в анфиладе парадных комнат снесли, благодаря чему образовался большой зал (5.15x12.9 м); в его восточной части появилось возвышение (бема) с небольшой «подставкой» сбоку от подиума. Одна из узких комнат на западной стороне, позади вестибюля, превратилась в баптистерий: в западном конце был устроен маленький бассейн под сводом, арку которого поддерживали две колонны. Свод и потолок баптистерия украшали звезды с лучами по синему фону, а боковые стены— фрески.⁴⁴

Дом собраний мог принадлежать местной общине, поскольку таковые были «юридическими лицами» и, подобно языческим храмам, владели собственностью; не исключен и статус церкви как епископской кафедры. Так была открыта древнейшая из известных церквей (ок. 232 г.), каковой она остается и по сей день. История христианских культовых зданий получила, наконец, отправную точку.⁴⁵

******

Рождение подлинной науки о христианских древностях шло на фоне вступления всей археологии в совершенно новую фазу. Усилия, затраченные в XVIII–XIX вв. на ее развитие, начали приносить плоды. Одна за другой «посыпались» находки, которые на первый взгляд казались неожиданными и случайными. На самом деле за ними стояли многолетние поиски и методические разработки сотен энтузиастов, как специалистов, так и любителей. Археология решительно превращалась в науку, привлекательную для современного общества в целом.

Развитию науки помогли важные геополитические изменения. Созданные в XIX в. империи обеспечили европейцам невиданное повышение уровня жизни. Правительства охотно субсидировали новые программы: это было вопросом государственного престижа и одним из инструментов освоения колониального пространства. Мировое господство, казалось, завоевано навсегда. Оно было не только военным, экономическим или политическим: европоцентризм и идея прогресса безраздельно господствовали в сознании. Поле исследований, прежде всего на Востоке, расширилось до предела, а права и возможности экспедиций вплоть До конца Второй мировой войны были почти неограниченными.

Хотя новые открытия редко имели касательство к церковным древностям (внимание публики и средства на исследования отвлекали античные и древневосточные, прежде всего египетские, памятники), их изучение помогало развитию методики и возбуждало интерес к археологии.

Гробницы Микен, Кносский дворец, блестящие раскопки Р. Вулли города Ура и храмов Вавилона или сенсационная «гробница Тутанхамона» Говарда Картера создали исключительно благоприятный «общий климат», представив в новом свете историю Востока и стимулировав развитие «библейской» археологии.

Выделить самые значительные для нас открытия трудно, охватить же все, даже простым перечислением, невозможно.

Мы уже знакомы с такими выдающимися памятниками как Кумран и рукописи Мертвого моря, раннехристианскими комплексами Салоны и Рима, наконец, «эталонным» Дура-Европос. Некоторые (мартирий апостола Петра в Риме, комплексы городов Германии, некрополи Франции) еще впереди. Однако в особом выделении и изучении нуждается целенаправленный поиск древностей «церквей-диссидентов» в Азии и Африке, который осуществлялся в значительной мере усилиями ученых-протестантов. К нему мы и перейдем.

Примечания к главе II

¹ Например, знаменитая конная статуя Марка Аврелия стояла близ Латеранской базилики вплоть до 1537 г., когда папа Павел III перенес ее (несмотря на возражения как Микеланджело, так и латеранских клириков) на Капитолий. В средневековье ее считали изображением Константина Великого и почитали в качестве такового.