Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

Как оказалось, в западном конце вытянутого вдоль дороги ряда мавзолеев находилась небольшая открытая площадка («campo P»), — типичное для римских кладбищ место могил людей, не имевших стредств для постройки мавзолеев. Именно здесь, прямо под алтарем базилики св. Петра, открылись остатки простого мемориального сооружения, или «Эдикулы», на которую Константин несомненно ориентировался как на главную реликвию. Оно было похоже на узкий и высокий надгробный памятник, чья нижняя часть (1.40 высоты, 0.72 ширины) немного превосходила верхнюю и была отделена от нее плитой из мрамора-травертина. По вертикали фасад украшали три ниши, во всех уровнях фланкированные колонками — хотя одна лежала ниже поверхности. В уровне земли (и в метре от нижней ниши) лежала еще одна плита травертина, в которой было проделано отверстие. Площадку перед фасадом Эдикулы превратили в крохотный «дворик». Эта композиция очень напоминает несколько более поздние сооружения в Салоне.

Эдикула задней стороной примыкала к Красной стене — узкой кирпичной перегородке между склепами (штроба треугольной формы в этой стене показывала, что Эдикула имела двускатную черепичную кровлю). Считается, что Красная стена и Эдикула были построены одновременно, около 160 г. — однако археологически это не доказано строго. В Эдикуле принято видеть «трофей» (tropaion), упомянутый пресвитером Гаем (190–200 гг.) как памятник в честь апостолов Петра и Павла.¹⁴

Но где же само погребение? Часть кладбища с Красной стеной была более древней и бедной, чем район мавзолеев. Могилы здесь выкладывали из каменных плиток или черепицы, с двускатной «крышей». Вокруг Эдикулы было найдено 5 таких погребений — но, увы, все они оказались моложе, чем необходимо (единственное надежно датированное не могло быть старше правления Веспасиана (69–79), но могло быть более поздним). Поэтому могилой Петра ее было невозможно признать, оставался примерно десятилетний зазор. Правда, под фундаментом Красной стены, между ее краями, заложенными гораздо глубже, оставался островок непотревоженного грунта. В этом месте были найдены несколько костей, но, к сожалению, и по сей день не установлено, лицу какого пола они принадлежали и даже человеческие ли они; невозможно определить и время их попадания в слой (ни официальная публикация, ни папа не утверждали, что это кости апостола).

Вполне вероятно, что около 160 г., примерно через сто лет после предполагаемой смерти апостола, христиане Рима уже ассоциировали этот участок с погребением мученика. Но окончательно вопрос о погребении здесь

Петра решать на основе таких данных было невозможно. Его правильнее всего было бы оставить именно «во взвешенном состоянии». Но в 1950 г. появился новый, вненаучный фактор. 24 декабря, на общий вопрос журналиста, была ли найдена гробница Петра, Пий XII произнес: «Ответ не вызывает никаких сомнений. Да, гробница Князя Апостолов обнаружена».¹⁵

Заявление папы об обретении мощей сразу сделало невозможным критическую работу над источниками — по крайней мере для итальянских ученых и всех католиков. Поэтому, когда в 1952 г. начались исследования (под руководством А. Пранди и уже знакомой нам М. Гвардуччи) с целью во что бы то ни стало доказать аутентичность могилы св. Петра и «трофея Гая» (Эдикулы) — вопрос был предрешен. Сама Гвардуччи, впрочем, и раньше не сомневалась, что «великая весть отвечает действительности», а новые открытия лишь заполняют разные «мелкие» провалы в картине: например, такой, как отсутствие имен апостолов в граффити, что контрастировало с множеством обращений к ним в культовом центре на Виа Аппиа (см. ниже).

Абсолютная уверенность в погребении здесь апостолов пришла к Гвардуччи, по ее словам, в 1964 г. Папа Павел VI согласился с нею и в 1968 г. официально объявил мощи обретенными. Однако, принять «открытия» Гвардуччи просто на веру невозможно. Она действительно приложила массу усилий и очень тщательно обследовала открытые сооружения. Но результат — две с натяжками читаемые надписи — никак не соответствует затраченным усилиям (полная библиография дискуссии: Marco, 1964). В одной из ниш «мавзолея Валериев» (довольно далеко— 26 м от Красной стены и «трофея») Гвардуччи «расшифровала» два граффити, где верующие упоминают Петра. По ее утверждению, одно гласило: «Петр, моли Иисуса Христа за святых христиан, погребенных близ твоего тела». Поверх были неясные рисунки, трактованные при публикации как голова Христа и Феникс (символ Воскресения). Конечно, интерпретация Гвардуччи была немедленно оспорена. Даже если текст прочтен верно (а это далеко не очевидно, даже «ультракатолик» Тестини отнесся к расшифровке скептически), он мог принадлежать эпохе Константина.