Христианство и страх

Чаще всего больной не особенно размышляет о метафизической природе силы, принуждающей его к свершению тех или иных поступков. Некоторые просто позволяют себе обмануться – нервишки, мол, шалят. Можно было бы ожидать, что переживание навязчивостей, которые совершенно точно состоят на службе у нравственного порядка, станет толчком для размышлений о силе, тайно действующей в человеке; вытеснение этому препятствует, и потому достичь удается лишь примитивной метафизики. Схожесть защищающих от страха навязчивых действий с некоторыми непонятными церемониями заставила Фрейда сказать: «Невроз навязчивых состояний – карикатура на личную религию, одновременно и шутливая, и трагическая»[91].

При определенных обстоятельствах навязчивости встречаются вместе с галлюцинациями, как у вышеназванной «ведьмы XX столетия».

Когда речь идет о «магии», где сверхъестественная сила воспринимается как безличная, или о «волшебстве», где подразумевается личная сверхъестественная сила (однако различия нельзя провести последовательно), тогда неважно, обозначается ли первая как неизменно предшествующая во времени, даже если в целом это так[92].

Невроз навязчивых состояний и искусство магии предпочитают действовать иносказательно. При навязчивых симптомах «одержимый» чувствует, что находится во власти неодолимой силы, и часто невыносимо страдает. Мы видели, как при компульсивно-невротической защитной церемонии, воображаемой или драматизированной, одержимый с большим или меньшим успехом возносится над страхом и страданиями. Часто ему удается полностью снять проклятие. Тогда он становится господином неизвестной силы, прежде его угнетавшей. Раб таинственных воздействий превращается в победителя. Если до этого его понуждала к действиям некая разновидность потусторонней магии, то теперь он возвысился и сам принуждает к действиям неодолимую трансцендентную силу.

Для психологов очень увлекательно наблюдать, как при обсессии человеческая, мирская магия инстинктивно противопоставляется волшебству, действующему через трансцендентальные силы, и оба вида работают по одинаковым методам, а главный смысл действия искажается. Здесь речь идет обо всех видах магии, которые встречаются как при неврозе навязчивых состояний, так и в магической практике, в том числе и в тактильной магии, и в имитационном или «гомеопатическом» волшебстве.

Леди Макбет неодолимо жаждет вымыть руки. В состоянии бодрствования, как это следует из аналогии, она не знает (как нам приходится думать по аналогии), что пытается совершить, однако совершает это в состоянии сомнамбулы. – Магический путь удаления бородавок: на веревке завязывают узелки – столько, сколько нужно удалить бородавок, – и опускают ее в родник. Вода должна смыть в одном случае кровь, а точнее вину за убийство, а в другом – бородавки.

Черную магию сглаза удавалось отвести, когда мать мальчика, который боялся дьявола, провожала сына взглядом, или когда человек, боявшийся числа 13, смотрел на церковную колокольню.

В этой связи Фрейд справедливо замечает: «Основные навязчивые действия невротиков на самом деле имеют полностью магическую природу»[93]

.

В защитных обсессиях страдающий навязчивостью реагирует в точности на те же методы, как и те, которые послужили причиной страха. Здесь себя проявляют символизм, иносказание и психическая гомеопатия, как в народной магии или во многих обрядах, связанных с жертвоприношением.

Как это возможно, ведь невротик не знает об этих методах и явно не может их распознать? И как практика магии начала сознательно совершать то, что инстинктивно совершает отвращающий беду навязчивый ритуал? Ответ таков: защита от невроза навязчивых состояний не изобретается сознательно, а порождается инстинктивно, как и мучительная навязчивость; и более того, защита от страха развивается при тех же условиях, что и все остальные невротические симптомы, рожденные в подсознании – то есть при вытеснении и цензуре. Здесь нам не хватит места, чтобы показать это в подробностях.

Там, где есть страдание от навязчивой идеи, магию совершает неодолимая сила; там, где навязчивость удается изгнать, магию совершает «Я», – однако обе магии принадлежат одной и той же личности. Можно сказать и так: там, где имеет место защита от невроза навязчивых состояний, «Я» занимает место неодолимой силы и узурпирует ее оружие.