Хризантема

На службу по случаю сорок девятого дня ни дочь, ни внучка покойного кимоно надевать не стали. Кэйко была в темном деловом костюме, Мисако — в черном платье с длинными рукавами, расширявшемся книзу. Стоя на коленях во время молитвы, она выглядела в нем особенно элегантно. Узкий белый воротничок придавал ей скромный и невинный вид, делая похожей на школьницу. Кэнсё был настолько восхищен, что не мог удержаться и то и дело украдкой посматривал в ее сторону. Ему показалось, что в прекрасных глазах Мисако появилось что-то новое, какое-то особенное сияние. Однако всякий раз, когда он смотрел, взгляд молодой женщины был обращен на Тэйсина.

В самом деле, сколько Мисако ни старалась, ей не удалось в тот день сосредоточиться на ритуале так, как того заслуживала память деда. Мысли о старике и о годах, проведенных вместе, посещали ее лишь на мгновение, тут же улетая, словно мелкие пташки, которые редко задерживаются на одной ветке. В то же время кошмар прошлой ночи, когда призрачная фигура покойного слилась с телом спящего монаха, никак не выходил из головы. Все было так реально, так убедительно! Слушая, как преемник настоятеля, обратившись к алтарю, читает нараспев сутру, Мисако не могла оторвать взгляд от его спины, будто ожидая, что к ней обернется родное улыбающееся лицо. Страх, испытанный прошедшей ночью, все еще сжимал сердце. Стоит ли рассказывать Кэнсё?

А с самого утра не переставая моросил холодный дождь. Храмовое кладбище представляло собой пропитанное влагой пространство, набитое до отказа людьми, цветами и молитвенными принадлежностями. Песнопения уже стихли, но голубоватые облака ароматного дыма продолжали подниматься к беспросветно серому небу. Переговариваясь вполголоса, люди начинали расходиться, сбиваясь в небольшие группки. Насилу прервав бесконечную беседу с двумя пожилыми прихожанками, Кэйко извинилась и поспешила в храм, чтобы проследить за приготовлениями к обеду.

Кэнсё отыскал взглядом Мисако. Они с Тэйсином стояли, склонив друг к другу головы, под одним зонтиком и серьезно разговаривали. Потом она достала белый носовой платок и вытерла толстяку лоб. В этом движении было что-то удивительно нежное, почти интимное.

«Конечно, — вздохнул высокий монах, — они же знают друг друга столько лет. Тэйсин ей все равно что дядя. Глупо ревновать!»

Он уже в который раз обозвал себя идиотом.

Судебный поверенный Юкио Фукусава сидел за столом в своей конторе и глубокомысленно кивал, слушая клиента, который собирался развестись и жениться на беременной любовнице. Оба мужчины были в белоснежных накрахмаленных рубашках и одинаковых серых костюмах, лишь галстук у юриста отличался более темным синим оттенком.

— Вот, собственно, и все, — закончил Хидео. — Я не хотел бы слишком травмировать жену, однако в силу сложившихся обстоятельств развод мне нужен как можно скорее.

Поверенный откинулся в кресле, поигрывая карандашом.

— По нынешним временам дельце не из простых… А у вашей жены за годы совместной жизни, случайно, не было… м-м… любовника… короче говоря, нет ли каких-нибудь обстоятельств, которые могли бы оправдать вашу неверность?

Хидео достал сигарету и нервно рассмеялся.

— Нет, ничего подобного, я точно знаю. И вообще, при чем тут неверность? Разве нельзя получить развод просто потому, что брак не удался? На мой взгляд, отсутствие детей — вполне достаточное основание.

— В наши дни уже нет. — Юрист снял очки и принялся протирать толстые линзы носовым платком. — Вам, наверное, приходилось слышать остроту, что после войны нейлоновые чулки и японки стали крепче. У женщин теперь больше прав. Есть дети или нет, развод получить гораздо сложнее. Случается даже, что мужчины вообще не хотят регистрировать брак, пока не родится сын. Может, и вам стоило в свое время…

— Вы хотите сказать, — раздраженно перебил Хидео, — что у меня нет шансов?

— О нет, Имаи-сан. Просто предупреждаю вас, что все не так просто, как вы думаете. Наличие любовницы не является законным основанием для развода, разве что ваша жена признает его таковым. Разумеется, в случае обоюдного согласия никаких проблем не возникнет, но если другая сторона будет возражать, придется подавать в суд по семейным делам, а это займет очень много времени.

— Насколько много?

— Как правило, заседания по делу проводятся раз в месяц, а сколько их будет, зависит от упорства вашей жены.

— Черт побери! — Хидео нервно затянулся сигаретой. — Ждать я не могу.

Он подавленно сгорбился на стуле, по-ребячьи надув губы. Коротышка в толстых очках говорил совсем не то, что он ожидал услышать. Может быть, пойти к другому?

— Ну что ж, — вздохнул он, — вы юрист, вам виднее. Что же мне делать?

Собеседник обнажил в улыбке лошадиные зубы.