Хромосома Христа

– А как ты думаешь?

ГЛАВА 11

Однажды приехал наш генерал.

– Бери, – сказал ему Жора, кивнув на зеленое пластмассовое ведерко, до краев наполненное какими-то орешками, – угощайся…

– Что это? – спросил генерал.

– Укрепляет силу…

– Ух! Это нам надо! – гость взял горсть орешков и сунул себе в карман. – Здесь у вас, как в аду, черт ногу сломит. Как тут можно работать?

Это был второй его вопрос. Потом последовали еще, на которые отвечал только Жора.

– Покажите мне все, что нам удалось сделать.

Он сделал акцент на слове «нам», и Жора мне подмигнул.

– Вот, – сказал Жора и нажал кнопку.

Тихо зажужжал микродвигатель, замигали разноцветные лампочки, затрещали самописцы, задул вентилятор. Экспериментальный храм ожил. Генерал молчал. Жора следил за приборами, генерал следил за Жорой, прошло минут десять-пятнадцать.

– Ну и что? – спросил генерал. У него было такое выражение глаз, словно его обсчитала буфетчица.– Что мне сказать там? – и он кивнул на потолок. Жора пожал плечами.

– Мы испытали семь композиций, – сказал он, – наиболее успешная…

Генерал перебил:

– Где она?..

Жора усмехнулся.

– Нужны клинические испытания. Мы не можем…

– Можем, – перебил его генерал и жадно посмотрел на меня своими желтыми глазами: – Как думаешь? – адресовал он и мне один из вопросов. Теперь и я пожал плечами. Генерал снова обратился к Жоре: – У нас мало времени, давай все, что есть. И набросай схему приема.

Было ясно, что от нас он пустым не уйдет. Какое-то время Жора раздумывал, затем решился уточнить:

– Кто он?

Это был вопрос, который задал бы каждый ученый: для кого предназначен препарат? Теперь время было задуматься генералу. Он давно знал Жору, они даже приятельствовали, во всяком случае, генерал всегда хвастал знакомством с Жорой. Теперь же он раздумывал, что ответить. Ответить как другу или отдать приказ?

– Ты точно хочешь знать?

Жора молчал, ждал.

– У него рак простаты, аденокарцинома.

Жора продолжал молчать.

– Ладно, – решился генерал. – Это Иванов. Ты его не знаешь.

Жора улыбнулся, демонстрируя красноречивое недоверие.

– Хорошо, но смотри мне! – с этим генерал, зыркнув на меня, приблизился к Жоре и прошептал на ухо чье-то имя.

Жора нажал красную кнопку, и в помещении воцарилась тишина. Напряжение спало, мы почти изнеможенно упали в кресла. На правах хозяина Жора включил электрочайник. Затем мы ели буженину и пили кофе с коньяком. Генерал рассказывал о достижениях нашей космонавтики, мол, и в космосе проводятся испытания по увеличению продолжительности жизни лабораторных животных, и создаются новые сверхсекретные технологии получения эликсира молодости. И далее все в том же духе.

– Теперь, значит, так, – в заключение сказал он, – вы должны вступить в партию.

Он взял обрывок какой-то газеты, тщательно вытер им губы и пальцы и, скомкав газету, бросил в мусорное ведро.

– Вступить в куда?! – у Жоры глаза полезли на лоб.

– Пишите заявления и давайте мне, я протащу.

– Еще кофе? – спросил Жора.

– С этим не шутят, – сказал генерал. – Пишите…

– Если партии будет надо, – сказал Жора, – она всегда нас найдет.

Перепалка длилась минут двадцать, но мы так ничего и не написали.

– Хорошо, хорошо, – сказал генерал, – никуда вы не денетесь. – Слышали новость? Вчера мне доложили, что какие-то там азиаты, китайцы или корейцы, изобрели способ поражать противника без единого выстрела. И никаких следов. Вот бы нам заполучить…

– Мы же не убиваем, – возразил Жора. – Мы те, кто наоборот.

Я вспомнил, как Жора однажды предлагал мне заняться этническим оружием. Я еще не жил тогда в Москве.

– Чудак, – сказал генерал, – не все ли равно!

«Как люди с такими ледяными сердцами могут ходить по земле», – подумалось мне. Не знаю почему, но вслед за этим пришла мысль о Юре. Вдруг! Он сказал бы примерно то же самое: не все ли равно! Странная мысль о Юре – вспышка молнии, и я тут же забыл о ней. Однако много позже я понял, почему эта мысль поразила меня.

Когда генерал уехал, заполучив порцию нашего препарата, Жора сказал:

– Он перечеркнет все наши усилия. У него нет времени, он не может ждать. Этот Иванов, может, и вылечится от своей карциномы, но дольше положенного не проживет. А ты сколько хотел бы жить?

– До полуночи, – признался я.

Жора задержал зажигалку у рта и, когда понял, что я не собираюсь серьезно отвечать на его вопрос, нажал на ее колесико.

Я тоже закурил сигарету. Мы молчали. Мысль об этническом оружии не пришла даже в голову.

– Хочешь вступить… в партию? – спросил Жора. – Он действительно пропихнет.

Я был далек от подобных материй и почти не понимал их значения. Поэтому куда-либо вступать меня не тянуло.

– Слушай, – Жора схватил меня за рукав, – а не послать ли нам их всех козе под хвост! Этническое оружие…

– Что это? – спросил я, будто услышав о нем впервые.

– Это, знаешь, такое чудесное средство…

– Я все это знаю, – предупредил я.

– А знаешь ли ты?..

– Тоже знаю, – сказал я, – я знаю все, что касается генных рекомбинаций и имею над ними неслыханную власть, но мое оружие…

Теперь Жора остановил меня:

– Брось трепаться…

Я не дал себя перебить. Мне нужно было сказать ему об этом.