Читаем Хроника чувств полностью

В наше время профессор К. Х. Манегольд из Ганновера поручил гамбургскому инженеру-строителю Й. Готтшальку воссоздать это «устройство для искусного использования горизонтальных и вертикальных ветров в Верхнем Гарце» по наброскам ученого. Моделист Й. Штромайер изготовил точную модель. Эффективность разработанных Лейбницем ветряных мельниц с вертикальной осью была проверена в аэродинамической трубе. Опыты показали, что речь идет о «довольно примитивной машине, допускающей лишь незначительное использование энергии ветра». Отчет об этом был направлен в Бад Годесберг, в Немецкий фонд научных исследований, финансировавший проект.

Однако в Бад Годесберге, в центральном аппарате фонда, работал почитатель Лейбница, который за свои деньги забрал модель из аэродинамической трубы и доставил ее на мебельном трейлере в Клаусталь-Целлерфельд. Он установил массивное устройство в просвет между двумя горными хребтами, словно в естественную аэродинамическую трубу. Была зима, и ветры со стороны ГДР обрушились жестокими ударами на ветряк, который дал вполне ощутимую энергию, достаточную для того, чтобы двигать большую, столь же примитивную подъемную установку, если совместить работу шести подобных устройств. В таком случае они могли поднять солидный объем воды с предполагаемой для 1680 года глубины штолен на высоту бывших резервуаров, следы которых еще сохранились. Это был проницательный человек, заявил почитатель Лейбница (доказательство обошлось ему в 2680 марок), сумевший, ГЛЯДЯ ИЗДАЛЕКА, ИЗ СТОЛИЦЫ, пребывание в которой было для него более подходящим, чем в суровых горах Гарца, произвести необходимые уточнения. «Модель может показаться искусственной в аэродинамической трубе, она и рождена искусством, однако она повинуется природным условиям на месте. Я восхищаюсь ТОПОРНОЙ ПРОСТОТОЙ ЭТОГО ИСКУССТВА. Взгляните, на странице 4 документации можно увидеть легкие, элегантные голландские ветряные мельницы. Он собирался их копировать. Вот здесь, на странице 16, попытка их увеличить. Эти модели были разрушены горными ветрами в 1683 году, а вот здесь, на листах 21, 22, 23, отражено движение к тяжелой и прочной, примитивной конструкции, пригодной для природных условий местности». Он разработал ее, не приезжая сюда второй раз. Вот что такое проницательность.

Вчитаться в документ

Водители сидели в столовой, примыкавшей к рощице, служившей для маскировки. В главном здании, у дверей, сидели охранники.


Канцлер: Я уже четыре года как не был на этом заседании, совсем не следил за тематикой.

Личный референт: Я кое-что приготовил для вас, господин федеральный канцлер…

Канцлер (пробегает взглядом 14 страниц): Это слишком длинно. Мне надо говорить четверть часа. Одну страницу я читаю две — две с половиной минуты. 2 на 14 = 28 минут. Получается, дорогой, что я это не могу прочитать, а тем более понять.

Референт:

Я расскажу вам.

Канцлер: Подождите. Термоядерный синтез не будет реализован ранее 2010 года, скорее всего, еще позже; до того времени этот источник энергии не будет доминирующим и окажется уже устаревшим. Запасы угля достаточны на длительную перспективу, однако для них требуются выгодные условия добычи, они нерентабельны, так что остаются только минеральные виды топлива… Если же теперь, вследствие кризиса, будет высадка десанта на юго-восточном побережье Аравии, в сочетании с неожиданным ударом с горы Хермон через Дамаск, и все смести…

Референт: Уже не соответствует ситуации…

Канцлер: Я слишком долго не занимался этими вещами.

Референт: Всегда находились другие дела…

Канцлер: Это очень специальная тематика…


Лучше всего канцлер мог подготовиться к неожиданно назначенной речи, говоря сам. Он не мог уяснить ситуацию, читая чужую речь или слушая ее, он начинал путаться в фактах. Зато он усваивал данные, располагая их в своем порядке, словно эхолот сообщая их своим знающим слушателям поначалу в случайном порядке или по мере того, как они вспоминались, чтобы определить по их лицам, когда он попал в точку, а когда — нет. Эту линию обучения по ходу дела он мог осторожно улучшить во время доклада, надеясь, что его память его не подведет.


Канцлер:

Солнечная энергия, технические масштабы, размах… появится, если появится вообще, еще позже. Она сделает нас зависимыми от импорта энергии из ареалов с высоким уровнем солнечного облучения (например, Сахары). С учетом удерживаемой французами линии это не так уж страшно. Но что мы скажем по поводу Ливии?

Референт: Сахара не относится к французским территориям…

Канцлер: Верно. Тогда придется заниматься инвестициями в самые враждебные территории…

Референт: Это не столько враждебная территория, сколько труднодоступная местность…

Канцлер: Высадка войск здесь еще менее возможна, чем на юго-восточном побережье Аравии…

Референт: Вообще уже не разделяется большинством…

Канцлер: Что не разделяется?

Перейти на страницу:

Все книги серии Кинотексты

Хроника чувств
Хроника чувств

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им. Георга Бюхнера. Это своеобразная альтернативная история, смонтированная из «Анны Карениной» и Хайдеггера, военных действий в Крыму и Наполеоновских войн, из великого и банального, трагического и смешного. Провокативная и захватывающая «Хроника чувств» становится воображаемой хроникой современности.На русском языке публикуется сокращенный авторизованный вариант.

Александр Клюге

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий

«Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!» – эти фильмы, загадочные и мощные, складываются в феномен Алексея Германа. Его кинематограф – одно из самых значительных и наименее изученных явлений в мировом искусстве последнего полувека. Из многочасовых бесед с режиссером Антон Долин узнал если не все, то самое главное о происхождении мастера, его родителях, военном детстве, оттепельной юности и мытарствах в лабиринтах советской кинематографии. Он выяснил, как рождался новый киноязык, разобрался в том, кто такие на самом деле Лапшин и Хрусталев и чего ждать от пятой полнометражной картины Германа, работа над которой ведется уже больше десяти лет. Герои этой книги – не только сам Герман, но и многие другие: Константин Симонов и Филипп Ермаш, Ролан Быков и Андрей Миронов, Георгий Товстоногов и Евгений Шварц. Между фактом и байкой, мифом и историей, кино и литературой, эти рассказы – о памяти, времени и труде, который незаметно превращается в искусство. В книгу также включены эссе Антона Долина – своеобразный путеводитель по фильмам Германа. В приложении впервые публикуется сценарий Алексея Германа и Светланы Кармалиты, написанный по мотивам прозы Редьярда Киплинга.

Антон Владимирович Долин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза