Хроника гнусных времен

– В смысле деда. Она считала, что у нее забрали самого дорогого человека – мужа. Ты знаешь, по-моему, она его очень любила. Он умер, когда ей было двадцать девять лет. Как мне. Замуж она больше никогда не выходила, и романов у нее никаких не было. Она говорила, что эта часть жизни перестала ее интересовать, когда не стало деда.

– Он был намного старше?

– Не очень. Лет на десять.

– А Яков?

– Что Яков?

– Ты что-нибудь знаешь про его семью, про его дочь… как ее? Галя? И почему его книги оказались в шкафу твоей бабушки?

– Какие книги, Кирилл?

– Арабские. Арабские книги, которые бабушка завещала Сергею, когда-то принадлежали Якову. Почему он оставил их в доме твоей бабушки, а не в своем? Может, он ее любил? Безответно?

– Я не знаю. – Настя покрутила ложкой в варенье и решительно выключила газ. – Она никогда не рассказывала ничего подобного. А почему ты стал про все это спрашивать?

– Я хочу понять, что произошло, – объяснил Кирилл терпеливо. Он ополоснул под краном чашку и поставил ее на полку. – Я пока не понимаю. Я не понимаю, на что она жила и где теперь эти деньги. Она не оставила денег никому из родственников, потому что она не собиралась умирать и они были нужны ей самой. Что это за деньги? Где они? Сколько их?

Настя смотрела на него растерянно.

– Господи боже мой, – выговорила она наконец, – ты бы лучше узнал, кто стукнул тебя по голове. Это явно была не бабушка. И не Яков.

– Я узнаю, – пообещал Кирилл. – У тебя есть срочные дела? Если нет, подключись к Интернету, а я приду минут через двадцать.

– Я не поняла, – сказал Настя язвительно, – ты мной распоряжаешься?

– Распоряжаюсь, – согласился Кирилл, – я распоряжаюсь, а ты меня слушаешься. Кстати, ты Сергея не забыла предупредить, что это он со мной вчера напился?

– Нет, – буркнула Настя, – не забыла.

– Молодец. А про то, что меня по голове стукнули, никому не говорила?

– Не говорила. Я же не совсем ненормальная.

Он поцеловал ее долгим поцелуем, который моментально напомнил им обоим, что ночь они провели совершенно бездарно, а до следующей далеко, и он ушел.

Настя накрыла варенье чистой салфеткой, чтобы не забрались мухи, и улыбнулась человеку, попавшемуся ей на пороге кухни.

Человек проводил ее глазами.

Удалось услышать только часть разговора, и эта часть показалась ему тревожной.

Почему они говорили о старухиных деньгах? Любимой внучке мало оставленного дома, и она намеревается еще подобраться к деньгам? Если так, ей придется столкнуться с серьезным противником. Она даже не подозревает, насколько серьезный противник стоит у нее на пути.

Ее нужно опередить. Сегодня же.

Если все выяснится, от нее можно будет избавиться быстро и легко.

Как только ее кавалер куда-нибудь исчезнет, она поедет в город и больше не вернется.

И никто – никто! – не сможет тогда помешать.

* * *

– Вам что-то нужно? – сухо спросила Нина Павловна из кустов. – Вся смородина мокрая. Кому нужна такая прорва смородины? Когда была Зося Вацлавна, она ее сушила и отправляла каким-то родственникам. А мы что станем с ней делать?

– А куда делась Зося Вацлавна? – спросил Кирилл. Крупные черные грозди, больше похожие на виноград, чем на смородину, были влажными и теплыми. Кирилл сорвал веточку и объел с нее ягоды.

У его бабушки смородина была мелкой и твердой, как сухой горох. У братьев и сестер не хватало терпения дожидаться, когда она созреет, и они, как козы, обгладывали бедные ветки, пока они были еще зелеными, а потом мучились животами.

Зато они были детьми, свободными от мещанских ценностей.

Интересно, сестра Зинаида своего ребенка тоже станет держать голого на коричневой клеенке и обливать холодной водой “для закаливания” или ей хватит ума купить ему фланелевый комбинезон, уютного зайца и памперсы?

– Зося Вацлавна? – переспросила Нина Павловна с удивлением. – Мама с ней рассталась. А почему она вас интересует?

– Просто так, – сказал Кирилл. Он набрал полную горсть смородины и высыпал ее в круглую корзину, стоявшую тут же. И стал набирать следующую.

Нина Павловна внимательно смотрела на него.

– Ваш сын стал учить арабский язык, потому что так хотела бабушка?

– Она давала ему какие-то книжки, когда он был еще маленький. Красивые книжки с картинками. Они ему нравились, и он, когда вырос, стал учить язык.

– Она хотела, чтобы он учил именно арабский язык?

– Да ничего она не хотела! Просто ей нравились красивые, необыкновенные профессии. У вас много знакомых, которые говорят по-арабски?

– Нет.

– Ну вот. Ей казалось, что это очень шикарно – говорить по-арабски. И она Сережку приохотила.

– А как вообще эти книги попали в ваш дом? Сергей сказал, что они принадлежали Якову и он боялся, что они пропадут.

– Наверное, так оно и было.

– А почему он не оставил их собственной семье? У него же была семья? Я даже фотографии видел, Настя мне показывала.