Хроника отложенного взрыва

— Вы не боитесь, что вам еще и за измену родине припаяют? — спросил Гольцов.

— Нет, — спокойно ответил Вацлав. — Вам объяснить почему? Контрразведку Чехии мало интересуют обычные шпионы. Она сторожит только экономические тайны. На них же я никак не посягал. Наоборот — привозил деньги в страну. Значит, приносил пользу. К тому же надо еще доказать, что русские работали на разведку. А если и работали, то все проблемы решатся кулуарно, как это обычно делается между разведкой и контрразведкой, когда не вмешивается политика.

— Про Белугина кто вам рассказал? — Георгий показал, как устал от разглагольствований Моравека, которому встреча с новыми людьми, пусть даже полицейскими, все какое-то разнообразие.

— Я сам случайно услышал, когда был у Полуяхтова в гостях, в Москве.

— А-а, — Георгий поморщился, — понятно.

— Пане Гольцов, на вашей работе необходимо ангельское терпение, чтобы не пропустить крупицы бесценной информации. — Вацлав вытащил сигарету из пачки, оставленной следователем на столе. — Вы уж наберитесь его, пожалуйста. Огоньку, пане… Спасибо… В девяносто четвертом и пятом годах Полуяхтов несколько раз приглашал меня в Россию. Хотя он сам не расписывался ни в каких бумажках и не входил в руководство фирм, но держал руку на пульсе. — Моравек усмехнулся: — Первое время мы с ним часто встречались, и я понял: через меня он проверял своих. Кроме того, иногда просил выполнить деликатные поручения. Например, раздобыть в Чехии документы по распродаже имущества советских войск. Или уточнить счета некоторых фирм. Я так понял: шла большая драка за контроль над торговлей оружием. Не делайте такие глаза, пане следователь. Это внутренние российские разборки. Контора Полуяхтова схлестнулась с военными. Министр еще был такой, Карачев… Гачев…

— Ткачев? — уточнил Гольцов.

— Может быть. Сейчас и не упомнишь. Что-то они с ним не поделили и заваливали компроматом. Пытались найти зарубежные счета, темные делишки… Я чем мог помог.

Левую руку Моравек завел за спинку стула, другой плавно размахивал, держа между пальцев зажженную сигарету. Выходило очень картинно, словно светский повеса травит охотничьи байки. Не хватало только огня, потрескивающего в камине, и лакеев, застывших по бокам. Впрочем, лакеев могли заменить, по крайней мере визуально, конвоиры с дубинками вместо подносов.

— И Полуяхтов вам признался, что убил Белугина? — не скрывая скепсиса, спросил Гольцов.

— Он не признавался. Разве такие люди рассказывают про такие вещи? Сами подумайте, не маленький.

— Откуда же вы узнали? Неужели такие люди, — последние два слова Георгий произнес с нажимом, — разбрасывают улики, как попкорн в кинотеатре?

— Попкорн, ха-ха-ха! Смешно.

— Может быть, — сухо ответил Георгий.

— У вас отменное чувство юмора.

— А у вас хороший смех. Как у свободного человека. Только непонятно, зачем этот цирк с мнимыми признаниями? Вам здесь скучно?

— Признаться, да. — Вацлав затянулся. — Одни и те же рожи. И еда — дерьмо. Вы, я вижу, не верите мне. Напрасно.

— Я пока не услышал ничего, что могло бы оправдать хоть половину стоимости авиабилетов. — Гольцов начал терять терпение.

— Вы просто не умеете слушать. Боюсь, что я теряю с вами время. Хотя чего-чего, а времени у меня достаточно. — Моравек поерзал и вытянул правую ногу вперед. — Устал я с вами. Действительно, пора заканчивать. Сейчас я вам скажу последнее, а вы слушайте внимательно и постарайтесь запомнить. Может быть, от этого зависит ваша карьера.

«Моя карьера зависит от того, удержусь я или нет от того, чтобы не набить тебе морду», — со злостью подумал Гольцов и посмотрел на часы.

— Сейчас мы закончим, пане. — Вацлав усмехнулся. — Я случайно подслушал разговор. В сауне. Мы парились: я, Полуяхтов и несколько его людей. Посидели, выпили, знаете, как это бывает… Так получилось, они потеряли меня. Думали — я в парилке, а сами сидели в комнате отдыха. По пивку наддавали. Но я облегчал душу. В туалете. И слышал их разговор. Люди — Сергей и Петрович — докладывали, что «дипломат» собрали. Завтра сделают закладку в камере хранения. Иннокентий уточнял, какой тип взрывчатки. Он хотел, чтобы был тот, который на вооружении ГРУ. Расшифровывать надо? Нет? Прекрасно. Потом он спросил…

— Кто?

— Полуяхтов. «Вышли на контакт с журналистом?» Они ответили: «Да». Он говорит: «Взрыв должен случиться в газете, а не по пути». Они стали обсуждать, как это сделать. Серега предложил не сообщать объекту код сразу, а позвонить потом, когда он вернется в редакцию. Иннокентий это одобрил. Вот, собственно, и все.

— Ваши друзья заметили, что вы слышали разговор?

— Нет.

— Почему?

— Там было несколько коридоров. Сауну можно было обойти кругом. Давайте я вам нарисую, чтоб понятно было… — Вацлав начертил схему. Выходило убедительно.

— Где находится сауна?

— На даче у Полуяхтова. По Домодедовскому шоссе. Мещерино. Хорошее место.

— Зачем же ему было взрывать журналиста? — Гольцов внимательно посмотрел на заключенного, ловя не только каждое слово, но и жест.