Хроника рядового разведчика. Фронтовая разведка в годы Великой Отечественной войны. 1943–1945 гг.

В таких условиях на успех способны надеяться только разведчики, с их оптимизмом и напористостью. Плавни оказались для нас сложной, неразрешимой загадкой. Все выдохлись окончательно. И когда небо начало над головой сереть, хотя по-прежнему за камыш цеплялся густой молочный туман, Дышинский дал команду прекратить поиск. Мы были мокры и основательно продрогли, но друг перед другом крепились, хотя внутри все дрожало от переохлаждения. Наконец-то выбрались из этих негостеприимных плавней. Пританцовывая и подталкивая друг друга, мы с нетерпением ожидали восхода солнца и думали теперь только об одном — как бы согреться.

Вскоре вышли на тропинку, которая вывела нас на бахчу. Осмотрелись. В конце бахчи, впритык к плавням, возвышалось плетеное сооружение с островерхой соломенной крышей — сторожка высотою метра четыре. Не сговариваясь, направляемся к ней. Открываем дверь. Дышинский входит первым. Мы следуем за ним. Он быстро осмотрел сторожку сначала изнутри, потом снаружи, оценил ее полезность и коротко бросил: «Располагайтесь!»

Через несколько минут командир уже знакомил нас с планом действий на сегодняшний день.

— Основная наша задача, — излагал он, — найти лодку, а лучше две. Этим я займусь сам. Со мной пойдут трое. Остальные останутся здесь со Скляренко. Вам необходимо организовать наблюдательный пункт и приступить к наблюдению за противником. А сейчас, пока туман, надо срочно развести костер и обсушиться. Необходимо всем изучить район высадки, хорошо отдохнуть. Впереди, по-видимому, будет нелегкая ночь. Дышинский хоть и бодрился, но и сам дрожал. Он был, как и мы, мокр, лицо посеревшее. Даже неунывающий Канаев и тот присмирел, как-то съежился, обмяк.

— Смотрю я на тебя, Канаев, — начал издалека Юра Серов, — на кого ты похож? Ни дать ни взять — молодой еж. Каждый волосок на лице торчком встал. Хочу тебя расшевелить, но боюсь твоих колючек.

— И правильно делаешь. Чем зря языком болтать, лучше бы помог мне костер побыстрее наладить, — парировал Канаев, разжигая слегка отсыревшее за ночь будылье.

Вскоре жарко, но бездымно горел костер, благо будылья было в избытке. Отжав воду, мы сушили свой нехитрый солдатский гардероб. Отогревшись, скоро все ожили, начались шутки, забылось и ночное хождение по плавням.

Вчетверо м с Дышинским отправляемся на поиск лодок. Поблизости наш ли маленькое селеньице, вернее, хуторок. В нем совсем недавно было не более двадцати глинобитных хаток, теперь их нет. Всюду разбросаны домашний скарб, одежда. Несколько коров со вспученными боками лежали среди пожарища, дополняя и без того невеселую картину разбоя. Тихо. Даже собаки не лаяли и при нашем приближении, виновато поджав хвосты, трусливо убегали. Странно, людей не видно. Неужели хутор пуст?

— Искать! — приказал Дышинский, и мы, разбившись на две пары, приступаем к осмотру развалин. Может быть, кому-то мы можем еще помочь? К тому же четко представляем, что только с помощью местных жителей можем рассчитывать на успех. Мы переходим от одной сгоревшей хатки к другой, осматриваем подворья, заглядываем в погреба, но всюду одна и та же картина — следы пожара и поспешных сборов. По хутору, как неприкаянные, бродили три коровы, жалобно мычали и шли за нами. Замечаю, как посуровели лица товарищей. Да, вид горя и запустения только разжигал ненависть к врагу. И ни одного человека! Наконец, уже потеряв надежду, наткнулись в саду на яму, в которой ютился старик. Выяснилось, что он остался случайно: пока ходил в соседнее село, хутор сожгли.

— Вчера под вечер спалили. Жителев всех угнали, — жаловался старик.

По его заросшему, изборожденному глубокими морщинами лицу беспрерывно катились слезы. Не так-то скоро удалось его немного успокоить. Разговорились.

— Дедусь, лодка нужна, — глядя старику в глаза, попросил Дышинский. — Хорошая, большая лодка.

— Усе лодки вниз немец угнал. Усе. Но я свои сховал. Боны в плавнях, — охотно отвечал дед, перемежая русские слова с украинскими.

Выяснив, что он рыбак, Дышинский дотошно расспрашивал у него о поведении реки, где удобнее переправиться, как незаметнее высадиться.

Потом старик повел нас в плавни и показал место, где спрятаны лодки. Вскоре с большим трудом мы вытащили их на берег. Это были обычные рыбачьи баркасы, но без весел.

Старик обещал помочь и в этом.

Притопленными пролежав долго в воде, они были невероятно тяжелы и едва держались на плаву.

— Лодки есть, остальное будет зависеть от нас, — подытожил Дышинский, — а сейчас их надо перенести к сараю, подсушить, проверить, нет ли течи, подконопатить. Ответственный — Воробьев.

— Бу-удет исполнено, — слегка заикаясь, ответил тот. Недели две назад Женя попал под бомбежку, его легко контузило. Последствия сказывались до сих пор.

Лодки усилиями всей разведгруппы скрытно перенесли к сараю.

Пока мы были заняты поиском лодок, не тратила время зря и группа Скляренко. Сделав настил из жердей и что-то наподобие лесенки, осторожно приподняв часть соломенной крыши сарая, они соорудили удобное место для наблюдения.