Хроника рядового разведчика. Фронтовая разведка в годы Великой Отечественной войны. 1943–1945 гг.

Слух о том, что разведчики из рук упустили «языка», по «солдатскому радио» быстро разнесся по подразделениям дивизии. В течение нескольких дней мы были предметом недвусмысленных улыбочек в наш адрес. И только Юра Серов, несмотря на полученное ранение руки и легкую контузию головы, успокаивал нас: «Не горюй, ребята, будет и на нашей улице праздник».

Прошло недели две с того злополучного дня, следующий поиск прошел удачно, и мы взяли ценного «языка». Присутствуя на допросе, мы поинтересовались у пленного, известно ли ему о прошлом инциденте. Тот ухмыльнулся и рассказал, что сбежавший от нас немец был не только награжден медалью, но и поощрен краткосрочным отпуском для поездки на родину. Так нашей оплошностью воспользовался вражеский солдат, заслуживший награду. Все бывало. Как говорят, из песни слова не выбросишь.

Зимняя жатва

Спали на полу, почти не раздеваясь, и, пока запыхавшийся связной торопливо передавал приказ начальника штаба дивизии о выделении десяти человек для участия в разведке боем, сон с нас как рукой сняло. За ночь мороз основательно выжал из хаты последние калории тепла. В считанные секунды потуже затягиваем пояса на телогрейках и высыпаем за дверь. Старшина роты разведки Колобков тут как тут и каждому вручает по новенькому масккостюму. Итак, нас по пять от каждого взвода, и теперь во главе с командиром старшим лейтенантом Садковым аллюром мчимся к передовой. Снег под ногами пронзительно хрумкает, и кажется, бежит не отделение, а целая рота. Слабый ветерок, тянувший сбоку, обжигает. Холод навязчиво, безжалостно лезет под наши телогрейки. И только ротный в видавшей виды шинелишке и хромовых сапожках, щегольски собранных в гармошку, хорохорился, как воробей, даже шапку-ушанку не о пускает, молодцевато задает темп движения. Мы бежим и по дороге успеваем обтереть снежком лицо, согнать последние следы недавнего, короткого по-птичьи, солдатского сна.

После продолжительных безуспешных ночных поисков полковых разведчиков и нас, разведчиков дивизии, командование дивизии решило принять энергичные меры — провести разведку боем с целью захвата «языка» и вскрытия системы огня противника. Наше соединение заняло этот рубеж месяца два тому назад. Все это время оно вело тяжелые, кровопролитные бои, неизменно именуемые в сводках Совинформбюро как бои местного значения.

Разведка боем была назначена на 8.00, и нам надо успеть к этому времени занять свое место в боевом строю. Перед выходом из роты нам сообщили, что операция будет проводиться на участке обороны, занимаемом первым батальоном 276-го гвардейского стрелкового полка, которым командовал Герой Советского Союза капитан Осадчий. Это было примерно километрах в двух от большого украинского села Недай-Вода, что севернее Кривого Рога, уютно спрятавшегося в балке. Мы досконально знали рельеф местности и очертание переднего края противника перед обороной этого батальона. Это позволило нам еще по пути наметить конкретный план действий. Взвесив все, сочли целесообразным группе действовать не вместе, сообща, а разделиться на две части — одна будет работать в центре, а наша — на правом фланге.

По пути к переднему краю забегаем на пункт боепитания батальона, где добросовестно запасаемся гранатами, и по ходу сообщения пробираемся на КП батальона. Здесь узнаем, что проведение операции возложено на заместителя командира батальона старшего лейтенанта И. Т. Севрикова — Героя Советского Союза, который в это время находился в передней траншее, что в бою примет участие стрелковая рота, усиленная взводом автоматчиков батальона, саперы и разведчики полка, отделение саперов из инженерного батальона и, наконец, мы — от роты разведчиков дивизии. В общем, к предстоящей операции на сегодня планировалось привлечь около ста двадцати человек. Наступление намечалось на участке протяженностью по фронту 300–350 метров. Артиллерийское обеспечение атаки возлагалось на дивизион нашего 197-го артполка, две минометные роты, дивизион приданного легкоартиллерийского полка и батарею полковых минометов.

— Вот это да! — удивленно выпалил Саша Рыжков, и мы понимали его радость. Ведь совсем недавно при разведке боем нас поддерживали одна-две батареи, которым отпускалось по нескольку снарядов на ствол. Мы возмущались такой «поддержкой» и сходились на мнении — лучше бы такой артподготовки вообще не проводили. Но в той обстановке мы были «карандашами» и к мнению разведчиков, не первый раз участвующих в разведке боем, никто серьезно не прислушивался. Да что говорить о нас, солдатах, коль штабные офицеры игнорировали мнение нижестоящих командиров стрелковых подразделений. Поэтому-то услышанное на КП батальона на этот раз превзошло все наши ожидания. Мы понимали, что тыл, недосыпая и недоедая, увеличивал поставки фронту всего необходимого для достижения победы над ненавистным врагом. В общем, на КП обстановка прояснилась. Наш ротный остается здесь, а мы, пожелав друг другу удачи, расстаемся и по глубокому и извилистому ходу сообщения направляемся к передней траншее, до которой теперь рукой подать.