Хроника смертельного лета

– Ну, не факт, что он сделал это осознанно, – Виктор успокаивающе погладил ее по руке, – это действительно могло оказаться роковой случайностью, – он старался, чтобы его голос звучал как можно искреннее, так как сам не верил в то, что говорил. – Расскажите, как вы попали к тому дому на Олимпийском.

…По телефону он сказал ей, что не сможет с ней встретиться, так как будет крайне занят, и она, раздираемая отчаянной ревностью, приехала к его дому на своей «десятке» к половине четвертого. Как оказалось – очень вовремя. Без двадцати минут четыре он вышел из дома и сел в машину – черный хищный кроссовер. Аликс следила за Олегом до самого подъезда дома в начале Олимпийского проспекта. Он припарковался за квартал от него и дальше пошел пешком. Она медленно ехала за ним, наивно пытаясь по его виду определить, к кому он направляется. Хотя – что там гадать! Одетый в красивую шелковую рубашку глубокого синего цвета, в руке он держал прекрасную темно-багровую розу на длинном стебле. Сомнений нет, его ждала женщина… Ей показалось, он открыл подъездную дверь ключом – значит, у него и ключ есть! После того, как он зашел в подъезд, она долго сидела в машине. Итак, ее подозрения не были пустыми. Олег ей изменяет. Изменяет. Изменяет. Аликс потеряла счет времени, повторяя горькое слово, а когда очнулась, обнаружила, что опаздывает на репетицию. Ей пришлось уехать без двадцати шесть, не дождавшись, пока он выйдет из этого шикарного дома…

– Аликс, а при чем тут «Валькирия»? – спросил Виктор и пожалел об этом вопросе – ее лицо исказилось от боли.

– Простите, – поспешил сказать он, – я спросил, не подумав.

Аликс отозвалась спустя пару мгновений:

– Нет, все правильно, вы должны знать. Древние германцы, их эпос – это его идея фикс. «Сага о Нибелунгах» и Вагнер. Этот кулон, – она дотронулась до груди, – Олег подарил мне на Новый год.

Действительно, Виктор еще накануне заметил его в вырезе ее рубашки, но ему показалось тогда, что на цепочке – крест необычной формы. Теперь Аликс сорвала его с шеи и протянула Виктору. Он, поколебавшись, взял золотую безделушку из ее руки.

– Это Нотунг [69]. Олег называл его символом нашей любви. В Питере он повел меня в Мариинку, на «Валькирию». Вернее, мы специально ездили в Питер, чтоб туда попасть. Олег заказывал билеты по Интернету. Спектакль был чудесный. А когда мы возвращались из театра, он спросил меня, хотела б я испытать чувство, подобное любви Зигмунда и Зиглинды. Я ответила, что это красивая и романтическая сказка, и в жизни так не бывает. И тогда он сказал что-то дикое…

– Что именно? – осторожно спросил Виктор.

– Сейчас вспомню – кажется, что из преступной любви, коей является инцест… – ее губы вновь задрожали, – может родиться великое деяние, совершить которое дано немногим, только избранным. Я спросила, кто они, эти избранные, он не ответил мне. Он засмеялся. Ему было смешно…

– Великое деяние, – пробормотал капитан, – о чем он говорил?

Но она лишь качала головой.

А еще спустя некоторое время Виктор узнал, что именно Александра Васнецова по просьбе своего возлюбленного по чужому паспорту отнесла передачу в СИЗО для Юрия Смолина. Способная актриса, умело наложенный грим – и «Вероника Муфтяк» отправляет на тот свет родного брата. Он цинично сыграл на ее профессиональном самолюбии. И хотя по-прежнему у Глинского не укладывалось в голове, как достойный восхищения молодой мужчина, баловень богов, блестяще одаренный и прекрасно воспитанный, мог сознательно пойти на инцест, теперь не оставалось сомнений, что именно ему, Олегу Львовичу Рыкову, Юрий Смолин передал – или продал – наркотики, похищенные в Склифе. Но это вовсе не доказывало того, что именно он кровавый поклонник Катрин Астаховой.

Оксана Кияшко. Зубов резко открыл глаза, его словно вырвали из сна. Он посмотрел на часы – почти три. Остаток ночи он провел, таращась в потолок, стараясь не беспокоить жену. Что же все-таки произошло с жизнерадостной симпатичной девушкой за эти несколько недель – за исключением того, что она влюбилась? Глаза влюбленной женщины сияют, особенно, если ее чувство взаимно. А Олег Рыков, судя по тому, что рассказала Оксана, не давал ей повода расстраиваться. Александра Васнецова – не в счет, Кияшко о ней ничего не знала, и знать не могла. И вот на следующее утро после того, как Аликс оказалась в больнице, он проснулся с твердым намерением еще раз поговорить с Оксаной. Виктору он накануне поручил заняться Аликс – от майора не укрылось выражение лица капитана, с которым тот перетягивал израненную кисть девушки. «Итак, – решил Зубов, – Оксана за мной».

Наконец наступило утро, можно собираться на работу и начинать что-то делать – бездействие Александра угнетало хуже самой тяжкой работы.

– Кому ты звонишь? – спросила жена, выкладывая на тарелку неизменную яичницу с колбасой.

– Одной девушке, – рассеянно ответил он, слушая длинные гудки.

Жена с грохотом кинула сковородку в раковину. Это совсем не означало, что она разозлилась, она все делала громко, отчего в их небольшой квартире все время стоял дикий шум.