Хроника смертельного лета

– А можно мне с вами? – умоляюще произнес Орлов. – Я не могу так сидеть и ждать. Я с ума схожу от неизвестности…

Зубов от изумления открыл было рот, но его опередил Виктор.

– Простите, Андрей Юрьевич, – сказал он вежливо, но твердо, – это исключено. Тем более, вы не в лучшей форме. Не волнуйтесь. Уверен, с Катрин все будет в порядке.

И прежде, чем Орлов успел что-либо ответить, он захлопнул дверь машины, и та, отъехав от бордюра, повезла Орлова обратно в Москву.

– Эк ты с ним, – фыркнул Зубов.

– Только его нам там не хватало, – буркнул Глинский и торопливо направился в здание аэропорта. Зубов, не ожидавший от напарника такой прыти, еле за ним поспевал.

– Нам нужно к стойке регистрации, – заявил Виктор.

– Зачем? – удивился Зубов. – Мы пройдем через VIP-зал. Там нас ждут из линейного отдела.

Но Виктор не успел ему ответить. Навстречу от стойки регистрации к ним направлялся Сергей Булгаков. Так вот оно в чем дело, оказывается!

– Это еще что? – спросил Зубов, искоса взглянув на Глинского. – Твоих рук дело?

– Да, – прямо ответил тот. – Именно так.

– Ты совсем спятил, генацвале, – констатировал Зубов. – Сейчас же скажи ему, чтоб уматывал отсюда!

– Он все равно не умотает, – отрезал Глинский, – и потом, он имеет полное право лететь, куда считает нужным. У нас свобода передвижения, ты забыл? Если мы его не возьмем, он самостоятельно отправится, и каких дров при этом наломает – неизвестно. А так хоть под контролем.

– Мать твою, – в сердцах бросил Зубов, – ты соображаешь, что делаешь? Ты втягиваешь гражданское лицо в кровавую кашу. Еще неизвестно, чем там все закончится.

– Скажи ему об этом сам, – злорадно посоветовал Глинский, – если у тебя язык повернется.

– Повернется, – твердо ответил майор. Булгаков стоял рядом и спокойно ждал, когда закончится их перепалка.

Но, встретившись с ним взглядом, Зубов понял, что не может найти слов. И как убедить остаться человека, у которого садист убил беременную жену, а теперь захватил возлюбленную и неизвестно что с ней делает? Хотя – почему же неизвестно? Очень даже известно. Зубов сжал челюсти:

– Черт с вами. Поехали. Но, во-первых, в Питере командовать буду не я, а местные опера, а, во-вторых, вам все равно не разрешат участвовать в операции.

– Это уже другой вопрос, – каменным голосом ответил Сергей и добавил: – Главное – найти Катрин, остальное – неважно.

00.30. 20 августа 2010 года, Пулково, 25°C

В отличие от Москвы, где установилась относительная прохлада, Питер еще задыхался от жары, и, несмотря на ночное время, было душно. В Пулково у трапа их встречала группа из трех человек в форме. Старший из них, с майорскими погонами, представился:

– Алексеев, отдел убийств.

Зубов и Глинский, в свою очередь, представились. Глаза Алексеева натолкнулись на внушительную фигуру Булгакова:

– А вы?

– Добровольный помощник. Волонтер, – сквозь зубы процедил Сергей.

Лицо майора Алексеева окаменело от гнева. Он повернулся к Зубову.

– Шутить изволите? – холодно спросил он.

– Я не уйду, – произнес Сергей, глядя поверх его головы.

– Запрещаю, – отрубил питерец.

Тогда Глинский достал из папки несколько фотографий и протянул их Алексееву.

– Вот это, – он ткнул пальцем в одну из них, – его жена. Когда тот сукин сын убивал ее, она была беременна.

Алексеев посмотрел. Зрелище было ужасным даже для него, повидавшего на своем веку.

– Нет, – повторил он сурово.

– Он захватил дорогую мне женщину, – размеренным голосом произнес Булгаков.

Алексеев поднял брови.

– Не улавливаю связи между убийством вашей жены и заложницей.

– Она не заложница, – вмешался Зубов, – она пленница.

– В данном случае это не принципиально. Если ваш волонтер потерял жену, какое отношение он…

– Это не предмет для иронии, поверьте мне, товарищ майор, – перебил его Глинский, – Я прошу вашего разрешения. Под мою ответственность. Кроме того, господин Булгаков – врач отделения реанимации Склифа и сможет оказать ей медицинскую помощь, если, не дай Бог, таковая понадобится.

Алексеев вернул ему фотографии и брезгливо вытер руки о платок, который незаметно достал из кармана кителя.

– Хорошо. Поезжайте. Но я запрещаю вам вмешиваться. Ясно? – у Алексеева мелькнула мысль, что он совершает должностное преступление, но майор решил, что обдумает вероятные последствия позже. – Вам ясно? – угрюмо повторил он.

– Так точно, – по-военному ответил Булгаков, и они наконец расселись по двум милицейским фордам, поджидавшим их у трапа.

– Мы нашли эту дачу, – сообщил Алексеев, когда они выезжали с территории Пулковского аэропорта.

– Год назад, в Репино, был приобретен коттедж на имя Марины Ивановны Рыковой.

– Это его мать.

– Участковый некоторое время назад произвел обход территории по нашей просьбе. Коттедж выглядит так, словно там – никого, – рассказывал Алексеев.

Ночной лес проносился за окнами машины, и Глинский злобно думал: «Слава Богу, хоть сподобились проверку провести. Если б еще по вашей милости не потеряли столько времени – больше суток. Неужели опоздали…»

– Мы едем прямо туда, если не возражаете, – сказал Алексеев.

Они не возражали.