Хроника смертельной осени

– Не могу этого исключить, – продолжал хихикать старик. – Если ваша матушка… – тут он осекся, увидев перекошенное лицо собеседника: – Простите старика. Сделайте скидку на возраст. У меня к вам сугубо деловой интерес.

– Какой же?

– Вы близко знакомы, если не сказать больше, с некоей молодой дамой, которая нас чрезвычайно интересует, – его превосходительство улыбнулся, обнажив великолепную вставную челюсть.

– Кого это – вас? – прищурился гость. – Нельзя ли поточнее, экселенца?

– Не говорите «вас», – хозяин чуть наклонился к нему и пригубил коньяку. – Говорите «нас». Мы – единое целое с сегодняшнего дня.

– С какой стати? – хмыкнул гость. – Во-первых, о какой даме идет речь?

И прозвучало имя, от которого, он почувствовал, как защемило сердце, и закружилась голова. Ему потребовалось несколько мгновений, дабы прийти в себя.

– И почему же она вас, – он подчеркнул слово «вас», – интересует?

– Я объясню. Но прежде признайтесь: насколько она вам небезразлична?

– Вас это не касается, – отрезал он.

– Может, меня это и не касается, – примирительно заметил старик. – Но в зависимости от степени вашей к ней привязанности, вы очень аккуратно отнесетесь к деликатному поручению, которым я хочу вас облечь.

Слог старика отличался старомодностью и витиеватостью, но суть молодой человек уловил и, собираясь с мыслями, сверлил настороженным взглядом высокопоставленного собеседника, Он не может допустить, чтобы с ней что-то случилось, чтобы ей угрожала хоть малейшая опасность.

– Не беспокойтесь, – его превосходительство словно услышал его тревожные мысли. – Даме вашего сердца ничего не угрожает. Но есть определенные обстоятельства, которые мы не можем оставить без внимания. Она кое-что должна.

– Кому? – он недоверчиво поднял брови. – И что это – деньги?

– О нет! – воскликнул старик. – Речь идет вовсе не о деньгах. Совершенно не о деньгах. Если б речь шла о деньгах – все было бы гораздо проще. Все и было проще – до определенного момента.

– О чем вы говорите, экселенца? – от недомолвок хозяина ему стало уже не просто тревожно, а страшно.

– Я говорю о том, что совершенно не по своей воле эта красавица стала обладательницей того, что ей не принадлежит и не должно принадлежать.

– О чем идет речь? – повторил он.

Когда хозяин палаццо объяснил, его собеседник возмутился.

– Да как вы смеете! – воскликнул он. – Эта вещь досталась ей самым честным образом. Это подарок!

– Мы в курсе, – кивнул старик. – Но особа, которая распорядилась вещью, не имела права этого делать. Вещь ей не принадлежит.

– И кому она принадлежит, в таком случае? – со всей возможной иронией посмотрел он на хозяина.

– Вещь принадлежит семейству герцогов Альба, – мгновенно, ни на секунду не задумавшись, ответил тот. – Несколько поколений невест Альба шли в ней под венец. В годы гражданской войны[65] многие артефакты были утрачены, и теперь стоит больших усилий их отыскать и вернуть законным владельцам. В частности, дворец Альба в Мадриде – Лирия – был разрушен и разграблен коммунистами – семья была приверженцами фалангистов. [66]Богатства герцогов Альба были разворованы и эта вещь также пропала. Но теперь ее следы отыскались – среди немногих других…

– И тому есть доказательства? – хмуро спросил молодой человек.

– Безусловно! Сколько угодно! Есть масса фотографий и живописных изображений юных герцогинь – и теперь семья стремится вернуть Вещь обратно. Мы очень бы не хотели причинить вред известной вам даме – ни в коем случае. На то есть причины – весьма и весьма веские.

– Какие? – мрачно спросил гость.

– С этой вещью связано множество суеверий и предубеждений.

– Каких? – все так же мрачно повторил он.

– Во-первых, она ни в коем случае не должна была покидать дом Альба. Считается, что любая женщина, которая наденет ее, и не будет впоследствии носить имя Альба – будет страдать, и даже может умереть. Во-вторых – и это главное – на этой вещи не должно быть смертной крови, ни при каких обстоятельствах. Смерть осквернит ее, и юные невесты уже не смогут ее надеть. Но те, кто ищут это параллельно с нами, не озабочены подобными этическими вопросами. Они убьют, не задумываясь, чтобы завладеть ею.

– Неужели она настолько ценна?

– О, несомненно! – воскликнул старик. – Это произведение огромной художественной и исторической ценности, можете не сомневаться. Она оценивается, весьма приблизительно, правда, в несколько…

– Мне это неинтересно, – холодно перебил его молодой человек. – Тогда я не понимаю: почему бы вам прямо не объяснить ситуацию даме, о которой мы говорим? Она абсолютно честна и никогда не позволит себе…

– Потому что она сразу сообщит об этом дарителю, – признался его превосходительство. – А нам бы хотелось избежать подобных эксцессов. Тогда мы это обратно не получим. И я снова хочу повторить вопрос – насколько вам дорога эта женщина?

– Бесконечно дорога, – твердо ответил он. – Я отдам за нее жизнь.