Хроника смертельной весны

– В 2004 году участок приобрел бизнесмен Кречетов Владислав Михайлович и начал возводить там коттедж. Достроить не успел, почти разорился и уехал заграницу. Дом стоял недостроенный аккурат до февраля 2013 года, когда его купил небезызвестный Грушин и очень быстро, меньше чем за полгода, достроил коттедж, отделал… Планировка им понравилась, поэтому стены не трогали. Мадам Грушина пояснила, что за мебелью аж во Флоренцию летала, с личным дизайнером. В начале лета хозяева вселились в новый дом. Так бы, наверно, и жили б не тужили, с мертвыми соседями за стенкой, да только вот трубу прорвало. Практически сразу завоняло мертвечиной.

– Понятно. Еще что-нибудь? – полковник видел, что Виктор что-то недоговаривает. – Давай, генацвале, выкладывай.

– Я не знаю, как оценивать эту информацию…

– Ты расскажи, вместе и оценим.

– При анализе ДНК Александра Гаврилова выявилось еще одно совпадение.

– Интересно. Он где-то еще засветился?

– Да. – Виктор говорил медленно, словно не был уверен, стоит ли. – В ноябре 2012 года, то есть за два месяца до исчезновения Гаврилова, моя группа пыталась задержать Олега Рыкова, серийного убийцу. Помните такого?

– Еще бы! – мрачно подтвердил Лежава.

– По оперативным данным мы должны были найти Рыкова в коттедже его отца в Серебряном бору. Но ни самого Рыкова, ни его тела не нашли – только его кровь. По словам Анны Королевой, Сергея и Екатерины Булгаковых, Кортес ранил Рыкова и Булгакова, а сам был застрелен Рыковым. Рыков умер прямо там, в подвале, на глазах трех свидетелей. Трасологи долго сомневались, но затем согласились, что их рассказ все же похож на правду. По понятным причинам, Рыков до сих пор не признан мертвым и числится в розыске. Но, в данном случае, речь не о нем.

– А о ком? Переходи к сути.

– Уже перехожу. На полу подвала было много крови – Булгакова, Рыкова и Кортеса.

– На полу?

– На полу – именно. Но, кроме того, на стене обнаружили чуть заметный кровавый отпечаток, и несколько волосков – как будто человек прислонился раненым затылком. Или его ударили затылком. Удалось выделить ДНК и, поскольку неопознанные результаты анализа остались в базе, можно с уверенностью утверждать, что образцы…

– Принадлежат Гаврилову?.. – закончил полковник. – Интересно.

– И еще более интересно, – продолжил Виктор, – почему никто из участников той кровавой вечеринки не упомянул о присутствии постороннего человека.

– Который к тому же был ранен. – Лежава, казалось, очень заинтересовался. – Ты связался с Булгаковым? Он все еще в Лондоне, я ничего не путаю?

– Так точно. Я говорил с ним в Скайпе. Но то ли он владеет собой отменно – нервы у этого парня как канаты, то ли этот след был оставлен в другое время.

– То есть Булгаков начисто отрицал, что кроме них пятерых там был еще кто-то?

– Категорически.

– Что-то еще? – Лежава без труда уловил заминку в голосе майора.

– Да… Странность какая-то.

– Конкретно?

– Во время разговора с Булгаковым я упомянул о трупе Кортеса.

– И?..

Виктор в задумчивости тер подбородок: – Да бред какой-то.

– Давай-ка, я буду решать, что бред, а что – вечное сияние чистого разума. Докладывай.

– Булгаков крайне удивился, когда услышал, что лицо Кортеса было разбито в кашу.

– Что-о?!!

Этого следовало ожидать: лицо Лежавы побагровело, а глаза налились гневом. Новость и на самом деле была – хуже некуда. Виктор, тем не менее, продолжал, стараясь сохранять хотя бы видимое спокойствие:

– Он утверждает, что Рыков просто выстрелил Кортесу в затылок. Все.

– А у трупа, который нашли вы, было разбито лицо?

– Разбито до неузнаваемости.

– Как такое может быть?

– Я не знаю.

– Хорошо бы ты положительно ответил на мой следующий вопрос: экспертизу ДНК проводили? Или решили, что это – Кортес по умолчанию?

– Батоно, ну я-то тут при чем? Постановление о проведении СМЭ[75] выносит следователь. А я – тупой опер.

– Тупой опер? Ты – процессуальный беспредельщик! – рявкнул полковник. – Накосячил два года назад, как первокурсник, тебе все сошло с рук, а теперь еще имеешь наглость сваливать все на следователя?

– Я не сваливаю, – попытался вставить слово Виктор. – Я…

– Молчать! – загремел Лежава. – Что б дело было у меня на столе через полчаса!..

… – Так я и знал! – Лежава снял очки, и устало потер глаза. – Экспертизу по трупу Кортеса не проводили. Учитывая, что следователем был Черемисин – ничего удивительного.

Виктор с готовностью кивнул – Черемисин славился пофигизмом и невнимательностью. Поговаривали, что только влиятельная лапа наверху удерживала его в Следственном комитете – а то гнить бы ему где-нибудь на районе или в юридической консультации.

– Как вы опознали труп? Визуально?

– Н-да… Генка… то есть Черемисин, спросил, кто это там, с простреленной головой. Я… или Женька, не помню уже точно, кто, ответили, что это Мигель Кортес, в нескольких словах обрисовали ему ситуацию. Эксперты взяли всякие там соскобы, анализы. Поскольку сомнений не возникло ни у кого, так и записали – Мигель Кортес. Группа крови совпала.

Вызвали родственницу, та его опознала. Даже когда я на его расквашенную физиономию посмотрел – в голову не пришло, что это не он.