Хроника смертельной весны

– То есть, его ДНК не проверяли на совпадения с пробами десятого года?

– Поскольку процедура не дешевая, а сомнений не было – то нет, не проверяли.

– Молодцы! Джигиты! Труп дактилоскопировали?

– Я не помню, но наверняка. Карта должна быть в деле.

Лежава перелистал дело и поднял на майора тяжелый взгляд: – Должна быть – но ее нет.

– Как это – нет?.. – похолодел Виктор.

– А вот так! – полковник бросил ему папку. – Смотри сам!

И в задумчивости наблюдая, как тот лихорадочно перелистывает дело, поинтересовался:

– Ну и где она, по-твоему?

– Я, что ли, эту карту заныкал? – буркнул майор. – Или на память взял? Если помнишь, это не первый случай, когда из дела улики пропадают. Помнишь, как из хранилища рубашку Рыкова свистнули? А потом она в Лондоне всплыла – ее жене Булгакова прислали. Не исключено, что и на этот раз тот же урод резвится.

– Поостри мне еще, – угрожающе нахмурился Лежава. – Ты хоть понимаешь, чем ваша халатность чревата?

Виктор понимал: если в коттедже нашли не Кортеса, значит, убили кого-то другого. А по словам Булгакова, убили именно Кортеса. А с учетом, что кто-то постарался замести следы, да еще в архиве прокуратуры, у него, у майора Глинского не один труп, а два. Вернее – один в наличии, другой – исчез. Хреново. Очень хреново.

– Ты, разумеется, не надеешься, что я оставлю все, как есть? – хмуро взглянул Лежава на майора. Тот покачал головой. – Мне позвонить в Следственный комитет? – предложил полковник.

– Нет, – покачал головой уязвленный Виктор. – Сам как-нибудь.

– Как-нибудь, как-нибудь! Ты уж давай не как-нибудь, а как надо! Тряси Черемисина, производите эксгумацию – чтобы комар носу не подточил. Запроси пропавших без вести осенью позапрошлого года в том районе. Что ж там произошло, в этом коттедже?.. А что хозяин говорит? Ты с ним, надеюсь, побеседовал?

– Рыков-старший заявил, что коттеджем давно не пользуется, только изредка приезжает проверить все ли в порядке. В тот день он дал ключи Кортесу – тому якобы нужно было укромное местечко для встречи с замужней дамой. Ну, Рыков-старший по старой памяти и сделал ему одолжение. Рыкова чуть инсульт не хватил, когда тот узнал, что Кортес в подвале учинил расправу над его сыном. На фотографию Гаврилова говорит – незнаком. Но сомневаюсь, можно ли ему верить. Он меня не жалует, – усмехнулся майор. Он сам недолюбливал Льва Петровича. Причин для их взаимной неприязни было множество – список длинный, как родословная ветхозаветного пророка…

– Собралась в аэропорт? – Жики наблюдала, как Анна прихорашивается у зеркала в холле: подводит глаза, припудривает носик, красит губы, приглаживает гладко зачесанные светлые волосы. – Встречать родителей Антона?

– Конечно. Как я могу их не встретить? Они мне как родные… – Анна кинула в сумку тюбик губной помады. – Жики, больше всего я боялась, что они будут винить меня в гибели Антона.

– Ты сама себя в ней винила, – мрачно отозвалась тангера. – Совершенно напрасно.

– До сих пор виню, – вздохнула Анна. – Наверно, мне от этого не избавиться до самой смерти.

– Уговаривать тебя бесполезно. Они забронировали отель?

– Да, на Риволи. Туда же и Лиза придет. Вместе с Тони.

– Прекрасный ребенок! – провозгласила Жики. – Что значит – хорошие гены и здоровое питание!

Анна горько прошептала: – Да, гены просто отличные. Жаль, не мои.

– Твоим генам еще найдется применение, – безапелляционно заявила старая дама. – Не ставь на себе крест.

– Да я не ставлю, – вздохнула Анна. – Жизнь ставит. Большой и жирный крест.

– Насколько я знаю, – подняла брови тангера, – Франсиско де Парра очень тобой интересуется.

– Франсуа… или как ты его назвала – Франсиско де Парра… какой-то там по счету Альба, – фыркнула Анна, – использует меня как эскорт, когда ему нужно посетить богемное мероприятие.

– То есть, он ни разу не говорил тебе о чувствах? – удивилась Жики.

– Ни разу, представь себе. Не думаю, что он вообще способен их испытывать.

– А ты сама? Что ты о нем думаешь?

– Я думаю, что он – обаятельный и чертовски богатый сукин сын, – выпалила Анна и Жики от души расхохоталась.

– К несчастью, ни то, ни другое не является недостатком само по себе, – заключила Анна. – Так что мне его даже упрекнуть не в чем.

– Да… Полагаю, его смущают условности, твоя слава и собственная известность, – заметила тангера. – Он опасается, что пресса…

– Жики? – перебила ее Анна. – Мне казалось, что ты весьма прохладно относишься к нашим с ним… отношениям. Если походы в оперу и ресторан можно назвать отношениями.

– Деточка, ты неправа. Для меня главное – чтобы тебе было хорошо. И Франсуа подходит для этого как никто другой. Сколько раз он оказывался рядом, когда тебе нужна была поддержка? Он весьма изящно спихнул твоего приятеля Крестовского с пьедестала покровителя и друга.

– Митя просто уехал, – смутилась Анна. – Заключил контракт с Метрополитен на три года. Он регулярно мне звонит, и мы подолгу разговариваем. Кстати, он всегда спрашивает, не обижает ли меня Пако.

– И как? Не обижает? – хрипло рассмеялась тангера.