Хроника времён 'царя Бориса'

Мятежники споткнулись в "Останкино". Немыслимое поведение батальона специального назначения, который практически оголил мэрию, - это фрагменты хорошо разыгранной мятежниками партитуры. И что бы ни говорил впоследствии полковник Васильев - командир частей особого назначения - о якобы продуманном плане рассечения фронта атакующих, все это лишь усиливает чувство неуверенности и подозрительности. Последовавшая вслед за этими событиями, согласно распоряжению Президента, немедленная реорганизация частей спецназа подтверждает вывод - происшедшее не явилось случайностью. Как бы там ни было, а третьего октября к вечеру вернувшийся из загородной резиденции Президент, вертолет сел на Ивановской площади Кремля, получил неоспоримый шанс овладеть ситуацией. Президент понимал - силовое вмешательство без жертв обойтись не может. И, мучимый сомнением, он искал мирного решения, искал компромисса. Более того, весь предыдущий период непримиримые толкали Президента на крайние меры. Нужна была пролитая кровь, нужны были масштабные беспорядки, чтобы импичмент Президенту не встретил общественного сопротивления. И в июне, и в июле, и в августе, и в сентябре непримиримые ждали ельцинского срыва. И вот теперь ситуация развернулась на 180 градусов. То, что было невозможно для Президента вчера, стало необходимым и оправданным сегодня. Незаконно вооруженные люди учинили массовые бесчинства в столице. Президент обязан обеспечить безопасность сограждан, защитить их и подавить мятеж. Объективно с этой минуты общественное мнение на его стороне. Решительные действия, даже несмотря на их драматизм, восстановят его популярность. Россия любит сильную власть. Выход, который он мучительно искал, подарили ему непримиримые. Они пролили кровь. Теперь вопрос в другом - обладает ли он реальной силой, не замыкается ли круг верных ему людей стенами Кремля? Может ли он рассчитывать на армию? Сработают ли те сто с лишним генералов, которых аттестовал уже он? Грачев нервничает, сомневается. Ему нравится эта формула - армия вне политики. Сейчас они затеяли спор: кто должен отдать приказ? В угрозу штурма Кремля он не верил. Это возможно в одном случае, если армия и милиция перейдут на сторону парламента. Он ещё раз спросил у Ерина и Голушко, контролируют ли они ситуацию. Голос у Ерина бодрый - в полном объеме. Голушко, тот осторожнее - в основном да. Возможно, Москва так и не узнает, какую ночь она пережила с 3 на 4 октября. И в книге Президента опять же будет объективная субъективность.

В 22 часа Президенту сообщили, что штурм "Останкино" захлебнулся. Подошло подкрепление. Обстановка вокруг телецентра полностью контролируется. Макашов увел своих обратно к Белому дому.

В 23 часа Грачев подтвердил, что части регулярной армии входят в город для обеспечения порядка. Впереди трудная ночь и ещё более трудное утро. Одно ясно. Белый дом должен быть освобожден от засевших там вооруженных людей и депутатов.

- К восьми часам утра, пока Москва ещё не пришла в движение, все должно быть кончено. Главная задача - избежать кровопролития. Объяснить бессмысленность сопротивления. Предложить сложить оружие. Все гарантии, исключающие дальнейшие преследования, будут даны.

Таким Президенту представлялся итог.

К двум часам ночи Ельцин уже знает, сколько войск вошло в город и где они сосредоточены. Настроение стало ровнее. Беспокойство не улеглось, но перелом произошел. Он позвонил Черномырдину и попросил предупредить телевидение, что утром он выступит с обращением к народу. Теперь он это может сделать. Все должное случиться уже произошло. Он будет говорить уверенно и жестко. В такие минуты проповеди неуместны. Народ увидит и услышит решительного Президента.

ХОЛОДНЫЙ ДУШ

Потрясение от происшедших событий уходило в прошлое. Уточнялись цифры погибших. Представительная власть в регионах, негромко огрызаясь, самораспускалась. Россия вняла призыву Президента и приступила к подготовке выборов. У нас будет другой парламент, с другим названием. У нас будет другая Конституция. Разумеется, если то и другое произойдет. И выборы, и референдум.

Произошло, свершилось. Результаты оказались ошеломляющими. Об этом много сказано, ещё больше написано. Сам я отказался баллотироваться и в Думу (нижнюю палату), и в Совет Федерации (верхнюю палату) нового Федерального Собрания. Причина? Поначалу ещё было какое-то сомнение, но оно оказалось недолгим. Должно пройти отравление от моего прошлого депутатства. Устаешь отмежевываться от решений, которые принимаются вопреки твоей воле. На все сделанные мне предложения я ответил категорическим отказом.