Хроника времён 'царя Бориса'

Просчет "Выбора России" и в том, что движение сразу заявило себя как пропрезидентское и проправительственное. Само того не ожидая, оно сразу превратилось в движение чиновников-демократов, а именно их считают виновниками экономических невзгод полунищего, но привычного социализма. Отношение к ним можно определить как раздраженно-отрицательное. Появление среди лидеров движения таких разноплановых фигур, как Бурбулис, Полторанин, Шумейко, ещё вчерашних, говоря словами Бурбулиса, "соратников", а ныне разобщенных любовью и нелюбовью к каждому из них Президента, по сути конкурентов, осложнило ситуацию внутри блока ещё больше. Если взять по отдельности Егора Гайдара, Бориса Федорова, Анатолия Чубайса (двое последних по настоянию Гайдара стали вице-премьерами), Андрея Козырева, Геннадия Бурбулиса, Владимира Шумейко и Михаила Полторанина, теоретически каждый из них мог претендовать на лидерство. Трудно не увидеть, что большинство из названных поштучно убеждены, что первый именно он. Известен анекдот, когда молодого Когана великий маэстро Ойстрах назвал вторым в скрипичном мире, тот уже за праздничным ужином решил уточнить, кто же первый. Маэстро ответил: "О, первых много". Именно эта амбициозность вообще-то даровитых людей погубила движение изначально. Естественно, и Шахрай, и Явлинский, считающие себя никак не меньшими величинами, поспешили отколоться. Лучше быть первым в ЯБЛОКЕ и ПРЕСе, чем шестым в "Выборе России". И вот выборы прошли. Демократы в прежнем парламенте в самые лучшие времена, до первой ротации, имели устойчивые 20 процентов. А что же теперь? 15 процентов "Выбор России". 7,5 процента - ЯБЛОКО. 6,5 процента - ПРЕС. В общем, где-то в пределах 30 процентов. И это только по партийным спискам. Демократы на выборах не получили ни максимум, ни минимум, они обрели самое реальное - оптимум. В послевыборной истерии демократы в своем несуществующем поражении сначала убедили коммунистов и Жириновского. И тем ничего не оставалось, как в этом же самом теперь убедить самих демократов. Кстати, коммунисты, добившиеся на выборах умеренных результатов, стали сразу рассуждать оптимистичнее. Если демократы проиграли, значит, мы выиграли.

Почему одержал победу Жириновский? Потому что демократические силы не числили ЛДП в ряду ощутимых противников. Они продолжали бороться с коммунистами. Случился эффект "велосипедной гонки", когда лидер оглядывается на того, кто идет вторым, и старается оторваться от него. А в результате побеждает четвертый, выскочивший из-за правого плеча. Бесспорно, предваряющий социологический анализ, сосредоточенный в крупных городах, давал извращенную картину, бесспорно, и бездарно проведенная предвыборная компания, и груз невоплотившихся надежд, связанных с реформами, и обещания менее затратного пути, связанного с меньшими страданиями, чего на самом деле не произошло, - все это усложнило предвыборную баталию демократических сил. Определенным шоком для демократов оказался факт дистанцирования Президента от движения. Это случилось как бы внезапно, к чему демократические силы были совершенно не готовы. Демократы априори числили Ельцина своим лидером. Это было, с одной стороны, справедливо (ностальгически адресуясь к 90-91-му годам), с другой - политически выигрышно. Рейтинг Ельцина хотя и снижался, но по-прежнему превосходил рейтинг всех видимых и невидимых соперников. Увы, но демократы в своих рассуждениях шли по проторенному, ошибочному пути. Не наличие демократов усиливало Президента, а присутствие в их стане Президента оставалось единственной опорой демократов. Демократическое движение так и не сумело избавиться от этого синдрома политического иждивенчества. Президент почувствовал это и сделал выжидательный ход. Если бы демократы проиграли при его формальной поддержке, а это могло случиться, поражение следовало бы считать двойным. Президент в своей ненавязчивой манере сделал объединяющий жест. Пригласил лидеров блоков (Гайдара, Шахрая), получил от них заверения во взаимном уважении и в обязательном сотрудничестве в будущем... И успокоился.