Хроника времён «царя Бориса»

Две телевизионные компании — это два сообщающихся сосуда, и даже в нервотрепке ночных бедствий, в бесконечных шараханиях по темным коридорам, переругиваясь по телефону с разноранговым начальством, которое обещало подослать подкрепление, обезопасить, однако наяву ничего не происходило, мы даже не знали, как будут выглядеть те, кто якобы должен прийти к нам на помощь и усилить наши оборонительные редуты. В ночи подъезжали огромные самосвалы и сбрасывали железобетонные блоки. Они обрушивались с грохотом, и все бросались к окнам. Наши или не наши?! Что они там вытворяют, кого окружают? Зачем? Чтобы помочь нам обороняться или подставить ещё одну ступень лестницы для тех, кто против нас? В суматохе (к середине ночи она чуть выдохлась) по коридорам блуждал навязчивый вопрос: почему отключили «Останкино»? Даже если бы один из корпусов был разрушен до основания, без излишних трудностей в течение часа мог быть задействован второй, который в не столь далекие времена был единственным, оттуда и велись все трансляции, прямые эфиры. Там же работала информационная программа «Время».

Отгрохотали выстрелы. Наступили дни следующие, и уязвленное журналистское самолюбие обрушилось на монументального Вячеслава Ивановича Брагина. Не станем утверждать, что заслуженно или незаслуженно. Журналистская впечатлительность неточна по факту — на какой этаж ворвались, где стреляют? в твоей приемной или в конце коридора? — но реальная по ощутимости — власть не защитила свой главный оплот — телевидение, бросила его под пули. Конечно же, добавились смятение и неуверенность. Да и как угадаешь — от нерасторопности, недомыслия, неумелости, от страха или осознанно свершилось все? Не наш оплот. Возможно, президентский, но не наш. Пусть горит. Есть такая человеческая натура. Оказавшись посреди неразберихи, куда тебя прислали навести порядок, и поняв полную свою неспособность совершить это, ты стоишь посреди сумасшествия наподобие символа власти, её обозначения. И исчисляешь свой подвиг фактами присутствия: «Не ушел, не сбежал, не отказался. Стою! Пусть все знают Брагин на месте, Брагин с нами. Ему и делать ничего не надо. Он есть — в том сила». Бывший секретарь сельского райкома. Фактурный, зычный, но не профессиональный в нашем радийно-телевизионном деле. А что делать — такого прислали.

И покатилось время, и обнаружилась милиция — оказывается, она была в городе. И сотрудники ГАИ высыпали, как грибы после обильного дождя, поодиночке и кучами на каждом перекрестке. Кто сказал, что нас нет? Бдим. Прогорел беломраморный гигант. С зачерневшей вершиной сразу же ставший достопримечательностью. Верткие фотографы творили свой мгновенный бизнес. Отшумевшая, отгрохотавшая, прогоревшая площадь собирала толпы любопытствующих. Фотографировались на фоне, в отдалении, у покореженных, сожженных машин, перевернутых автобусов, неразобранных баррикад. Иностранные туристы, как стаи комаров. Однако же быстро, подумал я, беда становится товаром. Еще долго будут показывать эти кадры. Отрешенного Хасбулатова в молитвенной позе. Орущего в полевой телефон Руцкого, призывающего авиацию с воздуха поддержать Белый дом и разбомбить эту сволочь, то есть армию. В берете набекрень Макашова, отбирающего десант на «Останкино». Марширующих чернорубашечников Баркашова. А потом другие кадры, как они один за другим появляются из недр пылающего дома. Их сопровождает цепь омоновцев. Затем их сажают в автобус и увозят в Лефортово. Журналисты не могут успокоиться, в этой внезапной войне они были мишенью, по которой велся огонь на поражение. Они не забудут, их трудно заставить молчать. Комендантский час — тоже не так просто, тоже в непривычку. Задерживают на ночных перекрестках, держат до утра в каталажках. Бунтующих усмиряют без излишней интеллигентности. ОМОН живет по законам ОМОНа. Оживились, запричитали о правах человека, гражданских свободах. Долгожданный ОМОН, странно не появлявшийся в ту ночь с 3 на 4 октября, опатрулил все значимые улицы, перегородил их. Движение по пропускам, строго по пропускам. А через день-два пропусками уже приторговывают, и цена названа — 20 тысяч с грифом «всюду». При неисполнении команды «стоять» стреляют без предупреждения. Как в заправдашнем фильме. Ночью в Москве постреливали.

Глава XIX

Восход на фоне заката

НОВЫЙ КАЛЕНДАРЬ, ЕЩЕ НЕ НОВАЯ ЭРА