Хроники 1340–1350

Этот праздник был таким большим и замечательным, какого в Англии еще никогда не видели. На нем присутствовали граф Гильом д’Эно[286], его дядя мес-сир Жан д’Эно[287] и другие эннюерцы: сир д’Энгиен[288], мессир Робер де Байёль[289], сир де Ланс[290], кастелян Авре[291], сир де Гомменьи[292], сир де Сар[293], сир де Фаньоль

[294], сир де Мастэн[295], сир де Шен[296], сир де Варньи[297], мессир Санш де Борьё[298], сир де Монтиньи[299] и мессир Ульфар де Гистель[300]. И съехались на это празднество добрых 12 графов, 800 рыцарей, 500 дам и барышень — все из знатных родов. В течение 15 дней там славно танцевали и состязались на джостре. И всё было бы прекрасно, но один очень благородный и юный башелье, по великому несчастью, был убит на ристалище. Это был Джон[301], старший сын монсеньора Генриха, виконта Бъюмонта Английского[302]

, красивый, юный и храбрый рыцарь[303]. Он носил такой герб: лазурь, усеянная золотыми цветками лилии, с одним золотым львом, восстающим, и одним червленым жезлом посреди щита.

Все дамы и барышни нарядились столь богато, сколь могли, каждая в соответствии со своим положением, за исключением лишь госпожи Алисы, графини Солсбери. Она прибыла туда одетая настолько просто, насколько это было возможно, так как не хотела, чтобы король слишком на нее заглядывался. Ведь у дамы не было ни помысла, ни желания повиноваться королю в каком-нибудь низком деле, которое могло обернуться бесчестьем для нее или для ее супруга.

Однако перечислю вам графов Англии, присутствовавших на празднестве, столь же подробно, как я, поторопясь, сделал это с эннюерцами. Прежде всего, там был мессир Генрих Кривая Шея[304], граф Ланкастер, его сын мессир Генрих, граф Дерби[305], мессир Робер д’Артуа, граф Ричмонд[306], граф Нортгемптон и Глостер[307], граф Уорик[308], граф Солсбери, граф Пемброк[309], граф Херифорд

[310], граф Арундел[311], граф Корнуолл[312], граф Оксфорд[313], граф Саффолк, барон Стаффорд[314] и столько еще баронов и рыцарей, что их перечисление отняло бы слишком много времени.

Глава 74

О том, как король Эдуард решил на совете, что предложит шотландцам заключить перемирие и пошлет военные силы в Бретань и Гасконь

Прежде чем этот большой замечательный праздник завершился, король Эдуард получил много писем, доставленных от разных сеньоров[315]

, из разных краев: из Гаскони, Байонны и Бретани, из Фландрии — от Артевельде[316], которому он весьма благоволил, из Шотландии — от сеньора Перси[317] и сеньора Росса, а также из города Бордо-на-Жиронде — от именитых горожан, которых очень притесняли французы, как на суше, так и на водных путях[318]. Посовещавшись со своими советниками, король ответил посланникам столь продуманно, что все они остались довольны[319].

Уже под конец празднества, в большой спешке, прибыл к королю еще один посланник с письменными известиями от монсеньора Эдуарда Балиоля, капитана и управляющего города Бервика[320]. В этих письмах говорилось, что шотландцы ведут очень большие военные приготовления, дабы примерно на Пасху вторгнуться в Англию. Поэтому пусть в королевском совете это обсудят и примут решение.

Таким образом, король очень сильно нуждался в добром совете, ибо ближайшим летом у него, куда ни глянь, предвиделись одни только войны. Ведь истекал срок его перемирия с королем Франции, которое, как уже говорилось в этой истории, было согласовано и заключено в Аррасе, в Пикардии.

Итак, королю Англии пришлось изрядно поразмыслить. Он хотел срочно оказать поддержку и помощь графине де Монфор, как клятвенно обещал. И если бы не его стремление пойти в Шотландию, он лично отправился бы в Бретань[321]. Поэтому король настоятельно попросил своего дорогого кузена, монсеньора Робера д’Артуа, чтобы он соизволил сделать это вместо него и взял столько латников и лучников, сколько было необходимо, чтобы противостоять монсеньору Карлу де Блуа и отвоевать у него потерянные владения. Мессир Робер охотно на это согласился и провел соответствующие приготовления[322].