Хроники Акаши

Я пошел к своей платформе и развернул газету. На второй странице нашёлся ответ. Там была огромная фотка: отец, я и Катька стоим при параде и улыбаемся. Чёрт, и не знал, что могу состроить такое самодовольное лицо. Вверху был заголовок: «Бизнес: деньги для достойного дела».

Дальше они расхваливали фонд, позаимствовав солидные куски из моей речи. Много писали об отце, владельце, о безвременно ушедшей «душе фонда» Лидуне, а потом шёл абзац о «молодой смене», «прекрасная пара: Шевцов-младший, продолжатель дела отца, и его девушка, талантливый молодой дизайнер. Помогает в создании новой коллекции с принтами картин одаренных детишек».

Дальше я не читал: отшвырнул газету. Она упала на платформу и обиженно зашелестела страницами от ветра прибывающего поезда. В этом шелесте мне послышался голос отца: «Что же ты, Андрюшенька, кидаешься своим будущим? Разве не видишь, какое оно прекрасное? Я всё рассчитал: бизнес, красивая молодая жена. Удачно ведь Катеньку пристроили?»

— Вот и женись сам на своей Катеньке, — прошипел я сквозь зубы и вошёл в вагон.

Мандала, мать её ети. Вот что это! Королева Чаш и Король Мечей, Катька и отец — вот эти ребята.

Аржана тоже хороша: избегала меня как могла, а увидела фото — и сразу обиделась. Спрашивается, какого хрена? Мы что, встречались с ней?

Я заявился в квартиру злой и кинул рюкзак на пол, будто он был в чём-то виноват. Завтра ещё в дом этот загородный ехать. Отец уже всё решил там за меня.

Вместе с плохим настроением навалилась слабость. Я заварил Лидунин чай и отписался Лее, что всё хорошо. Не рассказывать же ей про мои проблемы с Катькой и Аржаной. На ночь я несколько раз повторил команду комнате на внутреннее сновидение и провалился в глубокий сон.

Отец разбудил меня звонком где-то в одиннадцать.

— Ну и здоров ты спать, Андрей, — заявил он с порога. — Я уже думал, ты собрался.

— Сейчас кофейку бахну, и поедем, будешь? — спросил я, прикидывая, что с удовольствием поспал бы ещё несколько часов. Вчерашнее недовольство куда-то делось. То ли сон пошёл на пользу, то ли мысль, что всё это из-за мандалы, на которую согласился я сам, не давала попусту злиться.

— Мне зелёный чай, — ответил отец, присаживаясь на диван. На самый краешек, будто в гостях.

Разговор не заладился, мы попили каждый своё, а потом в машине я и вовсе задремал.

От отцовского «Просыпайся, приехали!» я подскочил как ужаленный.

— Я что, спал?!

— Ну да, всю дорогу до Мытищ, как сурок, — засмеялся отец, подъезжая к бетонному забору коттеджного посёлка.

— Устал вчера, тренировка ещё, — ответил я, прикидывая, что ничего такого вроде и не снилось. Вот же угораздило! А если бы некромант вломился ко мне в сон?

Но после сна явно стало лучше, тело уже не было таким тяжёлым. Конечно, часа полтора продрых. Я потянулся, разминая мышцы.

— А мы где?

— Недалеко от Черкизово, — усмехнулся отец. — Помнишь, где дед Степан жил?

«И кладбище, где ведьму откапывали», — подумал я. Значит, отец то ли из ностальгии, то ли по привычке снова выбрал Ярославское направление, только гораздо ближе к Москве, чем Сергиев посад. Не очень-то живописное и удачное место.

Болота, заросли борщевика на обочине, трасса, и вплотную к ней высокий бетонный забор посёлка. Облезлый.

Автоматические ворота отъехали в сторону, и я открыл рот, тут же позабыв свои придирки. Тут был словно другой мир. Европа, не иначе.

Аккуратные, словно сказочные домики расположились по обе стороны от дороги и буквально утопали в зелени. Низкие кованые ограды, газоны с цветниками и плющ, увивающий стены домов. Катька теперь точно ахнула, когда увидела. Да и у меня самого глаза разбежались.

— Что, нравится? — довольно заметил отец. — Там ещё и озеро есть.

— А в нём купаться можно? — поинтересовался я.

— Можно, — кивнул отец. — И купаться, и на лодке. У нас дом прямо на берегу с причалом. Правда, лодка где-то в гараже. Брезентом накрыта. В первый год я Лиду катал, а потом работа, время… Но ради этого стоит поработать? Да?

Отец бросил на меня испытующий взгляд.

— Стоит, — согласился я. — Но всё хорошо в меру. Если нет времени на лодку, то смысла на неё зарабатывать тоже нет.

Отец недовольно цокнул языком и нажал на пульт, открывая небольшие ворота у дома. Приехали.

Наш дом был песочного цвета, но приглушённых тонов, больше в бежевый, с отделкой, имитирующей камень. А может, это и был камень. Я старался особо не пялиться: скользнул взглядом по светло-коричневой черепице, открытой лоджии с ротанговым креслом и уставился на небольшой цветник. На нём красными, оранжевыми и жёлтыми огнями полыхала настурция. Вспомнилось, что я не мог запомнить, как называется этот цветок, и в детстве обзывал его «натурцией». Мама их очень любила, каждую осень под окнами нашей старой дачи плескалось огненное море из цветущей настурции.

— Н-да, — вздохнул за спиной отец и положил руку мне на плечо. — Ты тоже помнишь. Пойдем-ка в дом.