Хроники амбициозной брюнетки

Он схватил ее, прижал к себе и поцеловал в висок. Его рука привычно забралась за пояс джинсов и нащупала Дашины холодные бедра.

— Фу-у… Кикимора… — с нежностью произнес он. — Идем домой?

И они пошли домой — там их ждали чай, сухая одежда и секс.

Вот такая жизнь для нее.

Оксана перевернулась на спину и уставилась в потолок. Как же здорово время от времени разрешать себе такое счастье — с полчаса таращиться в потолок, размышляя лишь о том, стоит ли сделать лазерную эпиляцию линии бикини.

Наверное, в душе у нее живет примерная домохозяйка, которая так бы и валялась целый день на диване, лакомилась абрикосами в шоколаде и бросалась вечером навстречу мужу, чтобы обсудить последние драматические события в сериале «Счастливы вместе».

Оксана ведь даже умела готовить.

В отличие от Даши, которая могла разве что омлет исполнить и то под настроение.

Несколько дней Оксана с Захаром провели вместе. И дни, и ночи.

Они говорили о себе, о родителях, о страхах, планах, мечтах.

Это были жаркие ленивые дни и томные вечера с запахом шампанского.

Она заметила, что Захар по-другому смотрит на нее: не с той отработанной нежностью, предназначенной для продавщиц в магазинах и для стюардесс, а особым — лично для нее — взглядом. Наверное, она стала ему интересна.

Это была победа с привкусом обиды — неужели, чтобы обворожить мужчину, ей нужно из кожи вон вылезти?

Что в ней не так?

Она ведь даже красивая!

Но Захар, кажется, это заметил.

Это был упоительный роман, прямо как курортный. Оксана боялась загадывать, что произойдет, когда вернется Даша, и готова была сохранить эти отношения, как сухой осенний лист, — в книге наивных девичьих воспоминаний.

Даша всегда говорила, что память — одна из тех подруг, что говорят: «Хорошо выглядишь! Поправилась, животик появился — это так секси! А целлюлит, кстати, сейчас в тренде! Я видела тут фотографию Джей Ло на пляже…»

Даша не любила вспоминать. Предпочитала сочинять, обыгрывать то, чтобы было, украшать вымышленными подробностями.

Поэтому ей и не нравились обычные бытовые фотографии — она считала их слишком достоверными.

— Зачем мне знать, что в 2001-м у меня обгорел нос, а в 1998-м я носила жуткую прическу? — Она пожимала плечами. — В голове я представляю это по-другому. Тем более снимают всегда какие-то идиоты, которые или макушку отрежут, или ботинки!

А вот Оксана любила и воспоминания, и снимки. Пусть с обгорелым носом, дебильной прической и без макушки. Ее все устраивало.

Вдоволь насмотревшись на потолок, Оксана поплелась на кухню за лимонадом. За настоящим домашним лимонадом, который сделала сама!

А еще она приготовила ленивые голубцы. А еще и блины.

Для Захара. Не то чтобы она пыталась таким образом его удивить. Нет! Просто ей хотелось сделать что-то для него своими руками.

Он ведь так устает в последние дни!

Отчего Захар устает, Оксана не понимала — он не хотел говорить, считал, что пока еще рано, да и ее это (как настоящую домохозяйку) не особенно волновало — главное, что он рядом.

— О боже! Как круто! С ума сойти! — орала Даша.

— Ты глаза-то открой! — расхохотался Витя.

— Ни за что! — Даша с еще большей силой вцепилась ему в руку. — Я что, похожа на идиотку?!

Надо же было так вчера напиться и так бездарно сегодня с утра опохмелиться ненавистным ей пивом, чтобы поддаться на уговоры и залезть на эту машину смерти — чертов параплан! Лучше бы она на батуте спину сломала — остался хотя бы шанс выжить!

— Как ты мог? Как ты мог? — срывающимся от ужаса голосом упрекала она Виктора.

— Даш, если ты не откроешь глаза, я отстегну ремень безопасности, — пригрозил тот.

— Не отстегнешь!

Но он отстегнул.

— Застегни! — заорала Даша. — Я открою все, что захочешь, только застегни этот сраный ремень!

Он застегнул, и Даша открыла глаза.

Эффекта: «Ох, какая красотища! Теперь мне совсем не страшно!» — не получилось.

Но… Пока живет призрачная надежда, что эта штуковина не сверзнется в морскую пучину в ближайшие секунды, можно одним глазом заценить, что вид и правда красивый.

— Ты что, совсем не боишься? — поинтересовалась Даша и медленно, словно от движения параплан мог перевернуться, обернулась к нему.

— Совсем! — улыбнулся Витя.

Какой же он душечка! Ему так идут темные очки!

Она отпустила его руку, встряхнула свою, сбрасывая напряжение, и снова взяла его ладонь — нежно.

Было уже почти не страшно — в основном потому, что они подлетали к берегу и на катере закручивали веревку.

Еще чуть-чуть, ее освободят — и можно будет спокойно наслаждаться впечатлениями.

Они вернулись на пляж, Даша бросилась в воду, и в голову ей пришла спасительная мысль — к черту работу! Все это такие мелочи по сравнению с тем кайфом, который есть здесь и сейчас!

Но она тут же укорила себя. Работа — это ее жизнь. Не вся жизнь, конечно, но очень и очень важная ее часть.

Работа — ее половина, муж, ее деточка.