Хроники Анклава 3: Иллюзия Вечности

У боевиков осталось человек пятнадцать. Четверо сидели за бочками и контейнерами почти у центра базы. Снайперы не давали большинству показать свои лысые головы, патронов для их винтовок в грузовиках было достаточно. У Сергея остался один боец – раненного в ногу добило осколками, не успел отползти даже до ближайшей канавы. Вдвоем военные медленно прошли внутрь комплекса. Какие-то кирпичные и бетонные цеха, казармы, собственно, сами вышки, и большой ангар в центре, перед плацем. Все вокруг давно покрыла ржавчина, а Катаклизм лишь ускорил процесс окисления дождями и извержениями вулканов. Вообще, пока конвой Куприенко добирался сюда, все вокруг старело и умирало. Дома, автомобили, заборы, дороги, растения… Чем больше времени проходило, тем мертвее выглядел мир. Соединения серы и углерода триумфально пожирали даже сам воздух: местами невозможно было пройти без противогазов.

Вокруг Сергея находились здоровенные цистерны, контейнеры и вентили. Похоже, здесь что-то перегоняли и хранили. Из крыш многих домов торчали трубы. Территорию предприятия покрывали черные пятна матового вещества, скорее всего – угольные осадки или мазут. Сам комплекс был огражден толстой кирпичной стеной с колючей проволокой поверху.

Двух боевиков майор и ефрейтор подстрелили, когда те попытались препятствовать продвижению армейцев к ангару. Еще один остался жив, но исчез из поля зрения, четвертого ликвидировал снайпер. С плаца открылся вид на всю базу – на левом фланге до сих пор шел бой. У Сомова, наверняка, уже заканчивались патроны. По крайне мере, кто-то из его отряда жив. А вот одного из стрелков на склонах завалили. Фашисты настолько были увлечены перестрелкой, что не заметили, как вояки у них за спиной все же смогли пробиться. Красться приходилось очень осторожно. Асфальт представлял собой сплошные ухабы, ямы и трещины. Кусочки камней, то и дело, попадали под берцы. Сумерки все же сильный союзник, но если Куприенко сумеют заметить – хана, моментально нашпигуют свинцом.

Из окна, мимо которого, пригнувшись, на корточках прошел Сергей, налетела массивная тень и повалила его на землю, одновременно оттолкнув напарника так, что тот шлепнулся.

– Сдохни, поганая еврейская свинья! – Прошипел разъяренный лысый кареглазый амбал, в бронежилете на белую, хотя уже полностью заляпанную грязью и кровью, футболку, камуфляжных штанах и большущих ботинках. Белые шнурки на них смотрелись глупо и выглядели вызывающе, что сразу привлекало к ним внимание – считай, смерть для бойца, постоянно находившегося посреди военных действий. Солдат не должен ничем выдавать свое присутствие. Интеллект у этого гражданина «Светлого Будущего» явно был не на высоте – он мог просто крикнуть своим, что здесь интервенты, и те бы моментально убили штурмовавших завод. Но нет, он выбрал героическую холодную месть и расправу в одиночку. В результате над ним и расправились. Накаченный шкаф, под действием адреналина, позволил своему разуму затуманиться и прижал ветерана многих боев к земле, сев ему на живот, и начав душить. Сила у парня имелась, и долго бы Сергей не продержался, если бы не упущение бритоголового – про ноги тот забыл. Опытный военнослужащий, имевший хорошую растяжку, со всей силы врезал носом ботинка сзади, и скинул растерявшегося с себя. Паренька моментально принял ефрейтор, молниеносно и бесшумно перерезав здоровяку горло.

– Я твой рейхстаг труба шатал… – Сплюнул майор на мертвое тело и приказал своему подчиненному остаться снаружи ангара.

Внутри сооружения Сергей обнаружил огромную печь, пахнувшую паленым мясом. Все вокруг было завалено разным металлическим мусором, заставлено ящиками, бочками и станками для снаряжения патронов. В другом конце ангара горела единственная лампочка, освещавшая тяжелую, открытую стальную дверь на больших петлях, за которой начинался спуск вниз. Провода от громкоговорителя тянулись как раз к этой постройке и уходили под землю. Лидер группы фашистов сидел именно там. Словно в подтверждение мыслям Куприенко, динамик вновь разразился голосом: «Вперед, воины Рейха! За Правое Слово! Истребите этих ничтожеств!». У двери стояли двое дежурных и переговаривались.

– Очуметь, это же скока наших мужиков они уже положили?

– Да не парься, Ромка, мы этих козлов все равно всех перестреляем и перережем. Это же прихвостни чернооких. Хрен они что умеют. Налетели на наш форт и думают, типа возьмут его на раз. Конец им всем пришел.

– Аха-ха, это точно, браток. Норд сказал: время почти подошло. Мужики, вернувшиеся с севера, поговаривают о страшных монстрах, которые рвут в мясо россиянских солдат.

– Вот она! Пошла очистка! Так им и надо!

– А я вот, че-то, стремаюсь… Вдруг, они и нас мочить начнут? Ссыкотно как-то.

– Да ты что! Мы же настоящие Арийцы, самая чистая раса, мать их всех, а не какие-нибудь там грязные дагестанцы!

– Так-то – да, хах. Я бы сейчас продолжил бы возрождать чистую расу, да!

– Жаль, Норд приказал порешить всех девок. Все из-за этого гребанного нападения.