Хроники Белого Ворона-6: ДОРОГИ, КОТОРЫЕ…

Новость привела Антона в странное смятение. Нет, у него, конечно, были всякие женщины. И покупные, в том числе. В смысле — продажные, ну, эти… Но вот так, чтобы по графику, как дежурство? Нервозность требовала выхода в движении, и он ходил вокруг спального корпуса, время от времени подбирал раскрытые коричневые шишки и швырялся ими, стараясь попасть в окружающие дом со́сны. После третьего круга он внезапно проголодался, вспомнил о заначенном пирожке, вернулся в спальню и съел его с величайшим аппетитом. И снова начал нареза́ть круги вокруг дома.

Наблюдающие за его метаниями мужики, которые в одной из беседок играли в домино, наконец не выдержали:

— Слышь, Антоха! Хорош уже! Голова от твоей беготни кружится.… Иди лучше сюда. В домино умеешь?

Помня подкреплённый несколькими жуткими примерами страшный отцовский наказ не играть на деньги и тем паче на желания, Антон осторожно поинтересовался:

— А на что играете?

— Да на щелбаны!

Ну ладно, на щелбаны можно.

В домино Антон в последний раз играл в детском саду, там ещё на пластинках были нарисованы всякие зверушки. Но правила оказались нехитрые. Хотя лоб к вечеру немного чесался.

КУЛЬТУРНАЯ ВОСКРЕСНАЯ ПРОГРАММА

Новая Земля, баронство Белый Ворон, Мраморная каменоломня, 24.01 (мая).0055

Завтрак в воскресенье был неспешным для всех, кроме дежурных, стремящихся поскорее разделаться с выпавшими по очереди обязанностями. Была какая-то особенная приятность в расслабленном, неторопливом принятии пищи. Антон отметил для себя и это новое ощущение — кайф просто от возможности покушать с расстановкой.

Потом Бендер велел всем идти в библиотеку, потому как учение — свет.

Библиотека занимала три большие комнаты в длинном корпусе с надписью «Дом культуры». Многие, даже и старички, пыхтели, но Бендер был непреклонен. Как хочешь, а взять надо хоть журнал — но чтобы прочитал. И ещё и высказался о прочитанном! Ни хрена себе! К этому жизнь его не готовила — чтобы на каторге пересказами заниматься! Антон не был уверен в своей способности читать в течение недели, и поэтому решил взять что-нибудь знакомое, чтобы освежить. Пока он в нерешительности топтался у полок, подошёл Бендер:

— На! Антон Палыч, — Антоха хотел сказать, что он не Палыч, а Викторович, но Бендер как раз всучил ему книгу: — Очень символично! Тёзка твой. И рассказы небольшие. Хоть парочку за воскресенье осилишь.

На корке было написано: «А. П. Чехов. Рассказы».

А потом они пошли марафетиться, как говорил отец.

— Эх, начальник, одеколону бы! — невысокий коренастый зэк за неимением утюга руками разглаживал на пузе высохшую синюю рубашку в мелкую полоску. Рожа у него (на взгляд Антона) была совершенно зверская, однако хозяин рожи, разглядывавший себя в зеркало, был доволен.

— Тамбовский волк тебе начальник, — строго ответил Бендер и вытащил из тумбочки флакон. — На́, пшикнись. Только немного! А то девочки потом жалуются, что голова болит. Конфеты вон возьми, коробку, а то как голытьба — с пустыми руками. И смотрите там, со всем уважением!

У ЛИЗЫ

После обеда Бендер повёл четверых новеньких «в заведение».

Местный бордель стоял недалеко от столовой, скрытый густо разросшимися кустами, среди которых выделялась буйно цветущая сирень. Где-то далеко играл оркестр, особенно чётко было слышно фортепиано, на фоне которого хрипатый мужик по-английски призывал (Антоха начал автоматически переводить, спасибо папане, учитель-англичанин натаскал его как надо): «И Бог сказал: Иди, Моисей, вниз, к земле Египетской. И скажи старому фараону: „Отпусти Мой народ!“» Проповедник какой-то, что ли? Здесь? Да ну на… Антон отодвинул очередную свесившуюся на дорожку ветку — и тут до него дошло: да это же Армстронг! «Let My People go!» Откуда? Здесь же не работает электричество? Он невольно ускорил шаг, но едва не воткнулся в спину впереди идущему мужику в синей рубашке, который перед выходом «пшикался». Мужик на ходу снова поправил рубашку, приосанился и обеими руками пригладил причёску. Толку от этого было мало: неделю назад сбритые, волосы едва пробились в коротенький ёжик, так что жест был, скорее, автоматическим.

За кустами открылся длинный дом, с виду похожий на их спальный корпус; из открытого окна как раз и доносилась музыка. На садовых качелях сидели две девушки. Пару лет назад Тони попал на ретро-вечеринку «Стиляги», так вот, там все девушки были наряжены так же: облегающий верх, пышная юбка, всё очень яркое…

— Дамы, моё почтение! — Бендер был сама обходительность. Остальные тоже поздоровались.

— Да уж виделись, Семён Петрович! — ответила та, что в красном с белыми горохами.

Почему Семён Петрович? Он же вроде Остап Ибрагимович? Вторая, в бабочках, только слегка улыбнулась. Обе внимательно разглядывали пришедших.

— Вот, привёл вам новеньких, прошу любить и жаловать.

Луи допел «Лет Май пипл гоу» и завёл «Хеллоу, Долли».

Из окна высунулась Лиза:

— Ну что, так и будете во дворе стоять?

— Лизонька, я тебе четверых доставил. Обниматься некогда! Покидаю тебя, мечта поэта!

Лиза насмешливо фыркнула и скрылась. Бендер кивнул им на вход: