Хроники Герода

Южная ночь уже набросила покрывало над Самарией. Огромные звезды расцветили небо. Вечная странница поплыла над полями. Туда к морю. Герод и Барух смотрели на небо, на землю, вдыхали запах цветущих трав, слушали несмолкаемое пение цикад… И не было в мире ничего прекраснее.

* * *

Уже привычное течение будней разделенного пока государства Герода было прервано двумя событиями, следующими одно за другим. Первое событие было радостным, волнительным, хотя и давно ожидаемым. Из Александрии прибыла прекрасная невеста, принцесса Марьямна со своим братом. Царица Клеопатра, как могла, затягивала ее отъезд, стремясь сделать царевну способом давления и на Антигона, и на Герода. В идеале бы, просто присоединить эти территории к Египту. На худой конец, заставить и того, и другого выполнять ее, Клеопатры, указания. Но, в конце концов, доводы и увещевания Клеопатры кончились. Тогда в дело пошла сила и хитрость. Она просто запретила своим кораблям везти царевну, а своим стражам, выпускать ее из города, ссылаясь на дурную погоду и плохие предзнаменования. Но дом Герода уже имел собственные силы в Александрии. Тайные сборы, протекающие во дворце Ферароса, неизвестный корабль, вечером вышедший из гавани. И вот, Марьямна уже направляется в Акру.

Ранним утром от ворот прибежал запыхавшийся гонец. Почти растолкав стражу, он кинулся к Героду.

– Господин! Принцесса Марьямна прибывает в Самарию!

Герод вскочил. В душе сладко и непривычно защемило.

– Быстро! Коня! Готовьте пир! – крикнул Герод, уже вылетая из дворца.

– Подожди, господин! – остановил его Барух – Так нельзя! Неужели ты хочешь предстать перед прекрасной принцессой Марьямной дикарем с окрестных гор?

Герод ошарашено осмотрел себя. Да. За делами он как-то забывал следить за своим царственным обликом. Обреченно махнув рукой, он отдался заботам придворных, которых что-то много развелось в Самарии.

Через пару часов по дороге в Акру следовал отряд из воинов в сверкающих латах во главе с Геродом, волосы которого скрепляла золотая диадема. За воинами ехали слуги с подарками для принцессы и ее родни. Герод сжимал поводья, все еще растерянно и не вполне понимающе глядя на простирающиеся меж холмов поля и виноградники. Вдали показался небольшой караван. В груди воина и правителя вдруг застучал огромный молот, кровь хлынула к лицу. Он мучительно пытался вспомнить правильные слова, которые придумал Барух для приветствия принцессы и невесты. Но мысли путались. Образ Марьямны заслонял их. Когда до повозок оставались шаги, с одной из них вдруг соскочила девушка и бросилась к всадникам: Герод!

Воин спрыгнул с коня и, сделав шаг навстречу, застыл. Не смешная и трогательная девочка-подросток, но прекрасная, точно греческая богиня, с горящими глазами полными слез, к нему бежала Марьянма. Девушка бросилась к воину. Их руки сплелись. Глаза встретились. Мир остановился. Он просто перестал существовать.

– Марьянма!

– Герод!

* * *

Свадьба, долгая и величавая, как и положено свадьбе царя Иудеи с принцессой из дома Хасмонеев, стала для молодых бесконечной мукой, десятью казнями египетскими. Казалось, что любимые родственники и гости, в том числе правительница Египта Клеопатра, специально затягивают церемонию, чтобы помучить молодых людей. Казалось, что друзья говорят слишком много, а священник буквально засыпает над Книгой Книг.

Но все когда-нибудь кончается. Наконец они остались вдвоем. Только вдвоем. Люди, Самария, Иудея, Рим – все это смыла великая страсть, оставив на земле лишь два влюбленных сердца. Бескрайняя звездная ночь, напоенная запахом трав, пением птиц стала им покрывалом. Мир сжался до границ ложа, где сплелись тела Герода и Марьямны. Все вокруг отступило, сжалось, стало не важным. Они, двое были миром, и мир был с ними и в них. Песня героя сменилась нежным напевом Великой Любви.

* * *

Пробуждение их было совсем не таким, как хотелось бы Героду, как мечталось Марьямне. Из-за занавеси раздался громкий шепот Бранна:

– Герод, прости! Они все боятся и послали меня. Там срочный гонец из Сирии.

– Будьте вы прокляты, все гонцы в мире! – ласково отозвался Герод таким же шепотом. Тем не менее, вылез из-под покрывала, прикоснулся губами к плечу еще спавшей жены и начал одеваться.

– Что тут у вас стряслось?! Мир перевернулся? Мошиах прибыл? – буркнул он, выходя в зал, всем своим видом изображая крайнее недовольство.

– Герод, ты почти угадал – проговорил Бранн – В Сирию прибыл Антоний! Он вызывает тебя!

Пожалуй, впервые Герод подумал о своем друге и покровителе с тихой ненавистью.

Глава 4. В Ерушалаим

Герод ехал по улицам верхнего города в Ерушалаиме. В окружении всадников в сверкающих латах, приближенных, он сидел на коне, одетый в богатую хламиду из тонкого хлопка, расшитую золотой нитью, с золотой диадемой, украшавшей голову. Встречные расступались перед ними. Кто-то кричал приветствия, кто-то отводил глаза.