Хроники Конца Света 1-A

— В таком случае я буду поражен тем, как мало в наши дни осталось разницы между рыцарями и разбойниками.

— Мы сражаемся ради возмездия. …Мы всего лишь хотим, чтобы те, кого необходимо наказать, осознали ценность жизни. Ты считаешь, что разбойники проявят подобное милосердие?

— А Вы те, кто определяет, что есть милосердие? И если нет, то кто же, по-вашему?

Рот рыцаря на этом застыл. Саяма обратил внимание, но он продолжал говорить с тем же выражением, что и ранее.

— Вы понимаете, где вы сейчас стоите? Разве это сцена возмездия, или сцена поворотного пункта истории? Если второе, то что, по-вашему, определяет всё происходящее тут? Если думаете, что это вы, то Вам следует пойти и сжечь каждую книгу по истории, которую найдете. Не останется смысла кому-то их читать.

Рыцарь продолжал направлять винтовку на Саяму и не шевелился.

Саяма мог заметить его палец на кнопке, что наверняка была спусковым крючком.

Саяма спросил:

— Что вообще такое «милосердный рыцарь»? Я полагал, что это некто, кто действительно совершает милосердные поступки, а не просто обладает общим пониманием того, что принято считать милосердным. Я ошибаюсь?

—…

С горькой улыбкой рыцарь убрал палец со спуска. Саяма поклонился.

— Благодарю Вас за Ваше милосердие.

— Это само собой разумеется. Однако, на что ты надеешься в подобном положении?

Саяма пошевелил больной левой рукой и переместил стаканчик из левой руки на плечо Ооширо.

— Разве Вы не слышали? — он обратился к рыцарю. — Ооширо Казуо здесь как глава Японского UCAT. Его голова забита различной ценной информацией. И с возрастом его выносливость упала, и эту информацию станет получить от него гораздо проще.

— Хмпф, — промямлил Ооширо, повернув взгляд на Саяму.

Саяма не обращал на это внимания.

— Ооширо Казуо не появлялся на публике в последнее время, но сегодня он лично прибыл сюда в Императорский Дворец и даже оделся в обычный наряд. В качестве особой услуги, я сейчас…

— Ты пытаешься использовать его как заложника? — спросил рыцарь.

— Нет, — ответил Саяма.

В раненой левой руке Саяма сжимал стаканчик. Он держал его рядом с лицом Ооширо. На стаканчике авторучкой было написано слово «Яд», и соломинка уже была вонзена старику в левое ухо.

Едва лишь рыцарь это увидел, он скрипнул зубами. Саяма уставился прямо на рыцарское забрало и заговорил:

— Я собираюсь предоставить этому ценному субъекту публичную казнь. Возможно.

●

Саяма увидел, как рыцарь инстинктивно сделал шаг вперед.

Но он тут же остановился.

Оглянувшись на своих товарищей назад, он заговорил:

— Ну что за глупость, — он горько улыбнулся. — Убей его, если хочешь. Это лишь избавит нас от трудов.

— Даже если Ооширо Казуо тут переосмыслит свое жалкое положение и попросит убежища у 1-го Гира?

— Хватит нести чушь! — прокричал рыцарь, и Ооширо отреагировал.

Он залепетал:

— Помогииииите! Я не хочу умирааааааать! Что же мне делааааать? Ай, ай, ай, ай!

Саяма поднял стопу и наступил Ооширо на ногу.

Затем он прошептал:

— Старик, ты переигрываешь.

Рыцарь наклонился, уставившись на них поближе.

Дело дрянь. Я выбрал не того человека, подумал Саяма. Синдзё наверняка бы сгодилась лучше.

Он любопытствовал, какой бы крик она в итоге издала. Как бы он прозвучал? Он пожалел, что упустил такую возможность.

…Разве уже не поздно поворачивать назад?! Что ж, я приберегу это на другой случай.

С последней мыслью Саяма быстро вернул свое внимание в нужное русло.

Он удостоверился, что рыцарь мог видеть, как он несильно сдавил стаканчик в левой руке.

— Что вы будете делать? Я уже готов это применить, — сказал он, не давая рыцарю времени на размышления.

Саяма определил, что рыцарь на самом деле не желал боя.

Скорее всего, когда они узнали, что лидер UCAT окажется здесь, они и прибыли в Императорский Дворец. Это означало, что их целью был Ооширо Казуо. Саяма решил, что они намеренно создали ситуацию, где Ооширо не мог бы двигаться, для того, чтобы поговорить с ним и вынудить его к определенным действиям.

… Скорее всего, они хотят либо похитить его, либо заставить подписать какое-то соглашение.

Кивнув в своем сердце, Саяма обратился к рыцарю.

— Слушайте внимательно. Если Вы попытаетесь причинить вред любому из нас, этому старику придет конец. Это означает, что его жалкая смерть окажется на вашей совести.

—… Но ведь именно ты пытаешься его убить.