Хроники Корума (сборник)

Корум увидел, что при этих словах Сактрика Илбрек слегка побледнел, да и его самого они потрясли. Принц отчаянно стал размышлять, как бы схватить Сактрика, но понимал, что тот может вывернуться и исчезнуть, оставив у них в руках лишь свой мумифицированный труп, и в мгновение ока навести на них смертельно опасную иллюзию. Им не оставалось ничего иного, как только молить, чтобы желание Калатина не осуществилось.

Колдун пожал плечами.

— Ну, рано или поздно они должны будут умереть. Прежде всего Корум…

— Я не собираюсь обсуждать этот вопрос, пока не проверю Гофанона. — Сактрик обратился к кузнецу-сиду: — Гофанон! Ты помнишь меня?

— Я помню тебя. Ты Сактрик. Теперь ты мой хозяин, — пробормотал Гофанон, и Корум застонал, видя, что стало с его старым другом.

— И ты помнишь, что когда-то был здесь, на острове, который ты называешь Инис Скайт?

— Я был на Инис Скайте. — Карлик прикрыл глаза и простонал — Помню. Помню этот ужас…

— И ты снова здесь. Ты как-то справился с видениями, которые мы наслали на тебя, и скрылся…

— Я убежал.

— Но кое-что ты прихватил с собой. И использовал это, чтобы защититься, пока не покинешь остров. Что стало с той вещью, что ты взял?

— Я спрятал ее, — ответил Гофанон. — Я не хотел даже смотреть на нее.

— Где ты ее спрятал, карлик?

— Спрятал… — На лице Гофанона была улыбка идиота. — Я спрятал ее, хозяин Сактрик.

— Как ты знаешь, эта вещь принадлежит мне. И должна вернуться ко мне. Я должен получить ее обратно до того, как мы покинем эту плоскость. Без нее я не уйду. Где ты спрятал ее, Гофанон?

— Я не помню, хозяин!

В голосе Сактрика появился гнев и, как показалось Коруму, даже отчаяние.

— Ты должен вспомнить! — заорал Сактрик, тыкая пальцем, с которого при каждом движении осыпались клочки высохшей плоти. — Калатин! Так ты солгал мне?

Калатин встревожился. Уверенное выражение лица уступило место беспокойству.

— Клянусь, ваше величество… Он должен знать. Пусть оно похоронено в глубинах его памяти, знание-то осталось!

Сактрик вцепился когтистой лапой в плечо Гофанона и затряс кузнеца.

— Где это, Гофанон? Где то, что ты украл у нас?

— Закопано… — невнятно пробормотал Гофанон. — Где-то закопано. Я надежно спрятал это. И наложил заклятие, чтобы никто, кроме меня, не мог найти…

— Заклятие? Какое?

— Какое-то…

— Точнее, раб! — завизжал Сактрик дрожащим голосом. — Что ты сделал с украденной у меня вещью?

Корум видел, что император малибанов не хочет называть перед остальными то, что похитил Гофанон, и вадагскому принцу пришло в голову, что, внимательно прислушиваясь, он сможет понять какие-то слабости, лось бы, неуязвимого колдуна.

— Я унес ее, хозяин, — тем же невнятным голосом сказал Гофанон. — Она…

— Молчать! — Сактрик снова повернулся к Калатину. У того был жалкий вид. — Калатин, в обмен на твое обещание передать мне Гофанона я помог тебе сделать Караха и вдохнуть в него жизнь, как ты хотел, но теперь я вижу, что ты обманул меня…

— Клянусь, великий Сактрик, что это не так! Я не могу объяснить, почему карлик не в состоянии ответить на твой вопрос. Он обязан без промедления исполнять все, что ты ему приказываешь…

— Значит, ты обманул меня и, более того, самого себя! Что-то умерло в мозгу этого сида — твоя магия не сработала. Без секрета, который он скрывает, мы не можем покинуть плоскость, как бы нам этого ни хотелось. Следовательно, наша сделка расторгнута…

— Нет! — завизжал Калатин, увидев, как в глазах Сактрика, вспыхнувших холодным огнем, внезапно появилось предвестие его ужасной смерти. — Клянусь тебе… Гофанон знает тайну… позволь мне поговорить с ним… Гофанон, слушай Калатина! Расскажи Сактрику все, что он хочет знать…

— Ты больше не мой хозяин, Калатин, — спокойно ответил Гофанон.

— Очень хорошо, — сказал Сактрик. — Значит, ты будешь наказан, колдун…

Окончательно впав в панику, Калатин закричал:

— Карах! Карах! Уничтожь Сактрика!

Закутанная фигура легко поднялась, скинула верхний плащ, вытянула из ножен на поясе огромный меч, и, увидев это лицо, Корум испуганно вскрикнул.

У Караха было лицо вадага. Он имел единственный глаз, а другой был прикрыт повязкой. Одна его рука сверкала серебром, а другая была здоровой. Его доспехи украшались тем же рисунком, что и у Корума. На голове он носил остроконечный шлем, вокруг шишака которого вилась надпись вадагскими буквами: «Корум Джаелен Ирсеи» — что означало «Корум, Принц в Алом Плаще».

И за плечами Караха, когда он сделал шаг к Сактрику, взвился алый плащ, имя которого носил Корум.

Лицо Караха в своих основных чертах не отличалось от лица Корума.

Теперь Корум понял, почему Артек и его товарищи обвинили вадага в том, что он напал на них на Инис Скайте. И он понял, как были обмануты мабдены, решив, что принц вместе с Фои Миоре дрался против них. Понял он также, почему Калатин тогда выторговал у него плащ. Калатин уже давно замыслил эту подмену.

Глядя в отражение своего лица, Корум вздрогнул, и в жилах у него застыла кровь.