Хроники Любви

— Так ты что, не забрала из отеля вещи, которые он тебе купил?

— Я даже о них не вспомнила, — сказала Дарина. — При чем тут вещи? Ты знаешь, я все время его вспоминаю. Питер был такой искренний.

— Ну да. Твое счастье, что он не засадил тебя в подвал… а потом мог забыть об этом. Тебе повезло!

Дарина помолчала.

— Он меня спасал. Я это точно знаю. И мне его жалко. Как будто он и в самом деле последний праведник.

— Забудь его! Он же просто псих!

— Я постараюсь. Но вряд ли смогу.

ОТ ЛЮБВИ ДО…

«Может, случай нам выпадет счастливый,

Снова встретимся в городском саду…»

Почему, ну почему он пришел в ее отдел? Почему он стал именно экономистом? Почему она не выбрала себе другую специальность? Выбрала бы другую, никогда бы они не встретились. Не просто никогда, а больше никогда не встретились…

Флора впервые за последние несколько лет, за которые она значительно выросла в должности до начальника отдела, не хотела по утрам идти на работу. Даже вставать утром не хотела — только просыпалась, как мысль о том, что через час с лишним она увидит его, отравляла ей всё: свежесваренный кофе был невкусным, гренки пересушенными, помада слишком яркой, новые дорогие туфли, купленные за мягкость и изящную форму — неудобными и некрасивыми. Хорошо, что ей сны никогда не снились и не снятся до сих пор, а то бы… страшно подумать, что она и во сне могла бы увидеть его.

Жизнь, спокойная, в чем-то удачная, в чем-то не очень (но с последним как-то смирилась) не то, что дала трещину, жизнь развалилась, полетела в пропасть. Кроме ненависти, других чувств не осталось. А как с этим чувством вставать, завтракать, садиться в машину, ехать, соблюдая при этом правила движения, входить в свой отдел… здороваться со всеми — значит, и с ним, и каждое утро стараться всем кивнуть, но обойти его взглядом, не заметить, не посмотреть… мимо, мимо внимательно рассматривающих карих глаз и недоумения, написанного на его правильно-противном лице. Мол, почему ты постоянно ко мне придираешься, за что ежедневно третируешь, что я тебе сделал плохого, я ведь хороший специалист и знаю отлично свою работу, я способен гораздо на большее, только позволь мне проявить себя. Он ведь не знает, что Флора всё прекрасно видит- и знания, и способности, и умение быстро решать сложные проблемы. Но чувство сильнее всех правд. Она поклялась себе, как только увидела нового сотрудника, что уничтожит его. Морально уничтожит. Хорошо бы и физически, чтобы не ходил по земле, не радовался ничему, не таскался с шоколадками к очередной своей «рыбке».

Рыбкой он называет всякую понравившуюся ему девушку. Или еще «цветочком». А нравятся ему все. Правда, по очереди. Но они почему-то не ссорятся из-за его переменного внимания, обожают все как одна, начиная от секретарши Бусечки и кончая главной бухгалтершей, интеллигентно стареющей, но еще не старой Эвелиной. Весь коллектив был — раньше, до нового сотрудника — чисто женский, и вдруг сюда попал этот… Да что в нем такого, чтобы обожать? Смазливое лицо, кудри, старательно уложенные (с сеточкой на голове наверно, спит), большой рот, улыбающийся без повода и показывающий всем ровные зубы. Кажется, не всегда они были столь ровными, имплантанты небось поставил. Он же себя любит, холит, это же написано на нем. Себя любит, не их. А они, глупые, бегают за ним, чтобы улыбнулся и рыбкой назвал. За полгода он всех незамужних совратил — всех троих! — ну, не буквально, хотя вообще-то доподлинно не известно, и даже, по слухам, влюбил в себя одну замужнюю и детную — статистика Беллу.

Слухи приносит секретарша Бусечка, но она порой приврет и приукрасит, но зерно правды в ее донесениях откопать можно, если хочется. У самой Бусечки есть жених, но данный факт не мешает ей обожать Савву, Савика — так они все его называют. Но как смеет он ухаживать еще и за ней, Флорой, своей начальницей! Уже неделю как начал приударять, тщится, тщится, да не в шутку, какие тут шутки, комплимент вчера утром отвалил, а в конце дня подошел и так близко наклонился к ее плечу над бумагами, что она почувствовала душно-сладкий запах парфюма, и тихо говорил еще что-то, Флора и не разобрала — что, какие слова — всё по тону ясно было, по выражению на лице и улыбочке, когда она с негодованием глянула ему в лицо, и как глянула! — он даже отшатнулся. Не ожидал, видно, такого оборота. А чего он ожидал? Ответного благодарного хихиканья, а потом ответной любви? Как будто он что-нибудь понимает в любви. Люди ведь не меняются. Одни и те же стремления к удовольствиям, один и тот же парфюм… Ну подожди, я тебе устрою веселую жизнь…