Хроники Любви

Дарина его не слушала. Поверить, что ее страны больше не существует, было невозможно. Она оглядывалась, хотелось еще с кем-то поговорить, кроме Питера, узнать, спросить… В баре было нешумно, немцы редко шумят, телевизор над стойкой показывал теннисные соревнования, но мало кто туда смотрел. Дарине показалось, что за соседним столиком говорят на иврите, но тут Питер взял ее за руку и вывел из бара. Он опять настойчиво сказал про билеты на самолет.

— Куда? — спросила Дарина.

— В один тихий городок… на границе с Австрией, где я живу.

— Я не поеду туда!

— Поедешь. Тебе некуда теперь больше ехать. Сейчас в Германии для тебя будет безопасно, как никогда. Германия будет открещиваться от случившегося, а уничтожение Израиля представит, как сумасшествие отдельных безумцев-нацистов, которые считают, что Германия — жертва сионистской пропаганды. Недавно итальянский епископ заявил, что Катастрофа произошла из-за захвата евреями власти над экономикой Германии, и ответственность за массовое уничтожение людей лежит на самих евреях, причем на всех. Его заявление сильно ускорило события, так я полагаю…А тебе вообще нечего бояться. Ты блондинка с хорошеньким носиком и светлыми глазами. Ты англичанка или даже русская! Ты знаешь английский и русский, а про иврит забудь!

«Да, точно, за столиком впереди говорили на иврите, и Питер тут же меня увел», — подумала Дарина.

— Почему ты со мной познакомился? — вдруг спросила Дарина, когда они сели в машину. — Зачем я тебе нужна?

Питер не ответил, он о чем-то думал.

— Посади меня на самолет в Москву. У меня там живет двоюродный брат.

Питер, глядя перед собой, начал медленно говорить:

— Я люблю свою страну. И должен оправдывать ее во всем, что бы она не совершила, и что бы я об этом не думал. Я никогда не предам Германию. А ты. Ты пока будешь со мной, пока все не выяснится. А в Москву у тебя визы нет. Ведь нет?

Дарина кивнула.

— А сейчас мы поедем в отель. Тебе нужно отдохнуть. Да и мне тоже.

Ночью он спал в салоне на диване, а Дарина в спальне, на роскошной широкой кровати. Но она почти не спала. Думала, что хочет от нее Питер, почему он… «Он хочет меня спрятать, скрыть, но разве мне угрожает опасность? Неужели вся Германия опять способна сойти с ума и уничтожить всех евреев?» Да-рине чудилось, что она опутана паутиной незнания, может быть, даже чудовищного обмана. Никакой информации, кроме той, что сообщает Питер. Как-то странно он рассуждает. То надоели евреи со своими проблемами, то чуть ли не гордится «развитой культурой воспоминаний и покаянием». И что были немцы, которые спасали евреев. Может, и были такие.

Всегда найдутся сердобольные и порядочные, хоть кто-нибудь, да найдется…

Утром, за завтраком, который подали в номер, она повторила свой вчерашний вопрос.

— Почему ты со мной познакомился? Как ты узнал, что я еврейка?

— Я увидел тебя возле толпы туристов. У некоторых в руках были бело-голубые флажки… с вашими звездами. Ты разговаривала с пожилой парой… на иврите. Ты улыбалась, ты рада была, что есть с кем поговорить. А потом группа ушла в одну сторону, а ты в другую. А я… пошел за тобой. Ты зашла в музей. Я стал ждать. Я понял, что я должен…

— Что? Что ты должен? Предупредить?

— Что толку предупреждать? Поздно уже было.

— Отдай мой паспорт! Зачем ты его взял? Я поеду в аэропорт и возьму билет в Израиль.

— Иди. Вот твой паспорт. — Холодно сказал Питер и бросил на стол синюю книжечку. — Самолеты туда вряд ли летают, и страна твоя осталась только на карте.

— Тогда я останусь здесь, в Берлине.

— На каких правах? Ты же сама сказала, что на днях срок твоей стажировки заканчивается.

— В таком случае, я обращусь в израильское консульство. И спрошу, что мне делать.

Питер безнадежно махнул рукой.

— Я звонил туда. Закрыто до выяснения обстоятельств, — не глядя на нее, сказал он.

Питер купил в аэропорту билеты, и они пошли по широкому коридору искать свой вход на посадку. Дарина увидела, как к одной из стоек продвигается на посадку цепочка людей, человек пятнадцать. Бородатые мужчины в черной одежде и в черных шляпах. Дарина остановилась. Тут она заметила, неподалеку, смуглого кудрявого парня, стоящего в стороне от цепочки и с ненавистью смотрящего на мужчин. В руке у него была плотно набитая спортивная сумка, и он то и дело опускал на нее глаза. Вдруг взгляды парня и Дарины скрестились, и секунду они напряженно смотрели друг на друга. Парень отвел глаза и стал продвигаться ближе к черной цепочке… Питер взял Дарину за руку, побуждая идти дальше, но она не двигалась с места и беспокойно смотрела вокруг. Она увидела то, что искала — куда летят эти люди. Над стойкой, на небольшом табло была надпись: «Тель-Авив».

Дарина повернулась к Питеру… и уже открыла в возмущении рот… но тут вокруг началась какая-то суматоха, смуглый парень мгновенно исчез из виду, а двое мужчин в полицейской форме расталкивали людей, вглядывались в лица, сверяясь с фотографией у одного из них. Полицейские увидели Питера, держащего за руку Дарину, и двинулись к ним. Питер быстро выпустил руку девушки и отодвинулся от неё.

— Ваши документы!