Хроники мертвых

Варфоломей приоткрыл вторую дверь в задней части зала, зажег факел от свечи, всегда стоявшей при входе, и вошел в первую из двух соединенных комнат, которыми заканчивался Зал писцов.

Библиотека поражала великолепием конструкции, огромными прохладными сухими хранилищами, которые при свете факела, казалось, не имели границ. Варфоломей прошел по узкому центральному коридору первого хранилища, с наслаждением вдыхая земляной запах кожаных переплетов. Временами он любил проверять, не пробрались ли в каменную крепость крысы или насекомые, и не успокаивался, пока не осматривал всю библиотеку. Вдруг Варфоломей услышал крики Альфонсо — молодого брата, принесшего в склеп еду. Он стоял на коленях перед четвертым столом. Рядом с ним были еще два монаха. Варфоломей чуть не поскользнулся на овощном рагу, пролившемся из горшка.

— Что случилось? — спросил старик у Альфонсо. Никто из писцов даже не шелохнулся. Они продолжали работать, будто ничего не произошло. Под ногами Альфонсо Варфоломей увидел лужу крови. Из левого глаза у одного из рыжеволосых торчало перо и сочилась кровь.

— Господи Иисусе, спаситель наш! — завопил Варфоломей. — Кто это сделал?!

— Никто! — крикнул в ответ Альфонсо, дрожа, словно промокший пес на ветру. — Я видел, как он сам воткнул себе перо в глаз. Он сам это сделал!

Ордену имен пришлось собраться в тот день еще раз. Никто никогда не слышал о подобных происшествиях в прошлом. Естественно, рыжеволосые писцы рождались и умирали от старости. В этом они походили на обыкновенных смертных. Впрочем, даты своих рождений и смертей они никогда не записывали. Но сегодняшняя смерть поставила всех в тупик. Погибший был молод и вроде бы ничем не болел. Врач брат Эдвард это подтвердил. Варфоломей изучил последнюю запись, сделанную погибшим, и не нашел в ней ничего особенного: еще одно имя — похоже, на китайском.

Понятно, что произошло самоубийство. Но почему? Члены ордена обсуждали этот вопрос всю ночь. Что теперь делать? Готовых ответов никто не мог дать. Габриэль предложил поднять тело наверх и похоронить как положено, но его мало кто поддержал. Ни одного писца раньше не удостаивали такой участи. Члены ордена не собирались нарушать древние традиции. Болдуин решил, что тело самоубийцы нужно положить в склеп, полумесяцем охватывающий Зал писцов. Именно там — в катакомбах — покоились все поколения рыжеволосых писцов.

После обсуждения Феликс вернулся в подземный зал с несколькими сильными молодыми братьями, которые должны были помочь ему похоронить тело. Он заметил, что писцы стали медлительнее, многие просто спали на койках, будто бы скорбели по усопшему.

Лошади громко зафыркали, стоило Луке зайти в конюшню. Было темно и холодно. И как у него хватило смелости сюда прийти?!

— Здесь есть кто-нибудь? — чуть слышно прошептал Лука.

— Я тут, — раздался тихий голосок с другого конца конюшни.

При слабом свете полумесяца Лука еле разглядел, куда идти.

Элизабет пряталась в стойле большущей кобылы, прижимаясь к ее крупу, чтобы согреться.

— Спасибо, что пришел, — сказала девушка. — Я боюсь. — Она больше не плакала.

— Ты замерзла, — тихо проговорил Лука.

— Правда? — Элизабет протянула ему ладонь, чтобы проверить. Лука, дрожа, прикоснулся пальцами к белому, будто гипсовому, запястью, а потом крепко сжал его и больше не отпускал.

— Да, очень замерзла.

— Ты поцелуешь меня, Лука?

— Нет, я не могу!

— Пожалуйста, прошу тебя!

— Зачем ты меня мучаешь? Ведь знаешь, я не могу. Я дал обет. К тому же я пришел сюда за другим — чтобы помочь тебе. Ты говорила о склепе. — Лука чуть отстранился от Элизабет.

— Пожалуйста, не сердись. Меня должны отвести в склеп завтра утром.

— Но зачем?!

— Хотят, чтобы я спала с мужчиной. А я никогда этого не делала, — чуть не плача, проговорила Элизабет. — С другими девушками такое было. Я потом разговаривала с ними. Они родили малышей. А их забрали, как только они перестали кормить их грудью. Некоторых девушек использовали для вынашивания детей вновь и вновь, пока они не сходили с ума. Прошу тебя, Лука, спаси меня! Разве ты желаешь мне такой же участи?

— Это неправда! — воскликнул Лука. — Здесь служат Богу.

— Я не обманываю. В Вектисском монастыре полно секретов. Неужели ты не слышал, что говорят?

— Мало ли что говорят. Я ничего подобного не видел. Можно верить только тому, что видел сам.

— Ты же веришь в Бога, — настаивала Элизабет, — хотя ни разу его не видел.

— Это совсем другое! Мне не нужно его видеть. Я чувствую его присутствие.

Элизабет взяла молодого монаха за руку и прошептала:

— Лука, приляг со мной, пожалуйста, здесь на соломе. — Она положила его руку на свою грудь и сильно прижала. Лука чувствовал упругое тело под одеждой. В висках застучала кровь. Он хотел погладить сладкую округлость — еще миг, и он так бы и сделал, но рассудок возобладал. Лука в ужасе отскочил к стене конюшни.

Элизабет смотрела на него безумными глазами.

— Пожалуйста, Лука, не уходи! Если ты ляжешь со мной, меня уже не отведут в склеп. Я им стану не нужна…