Хроники мертвых

— Конечно, — кивнул Лестер. — Знание секрета — тяжкое бремя… У меня есть сын, агент Пайпер. Ему сейчас двадцать два года. У него… у моего младшего сына кистозный фиброз. Мы все знаем, что долго он не проживет. И можно сказать, смирились с этим. Но думаете, я хочу увидеть точную дату его смерти?! Или хочу, чтобы он узнал? Конечно же, нет.

У Фрейзера было другое мнение, от которого у Пайпера мурашки побежали по коже.

— А по мне, так все даже проще. Я знал, что Керри Хайтауэр и Нельсон Элдер должны были умереть в тот день. Поэтому, не задумываясь, спустил курок и спал спокойно.

Пайпер залпом опустошил стакан.

— В это-то вся и проблема… Во что превратится мир, если все начнут думать, как вы?

Повисла гробовая тишина. Слышен был только жалобный вой мотора, пока не заговорил Лестер:

— Поэтому мы предпринимаем подобные меры. — Теперь он рассуждал, как хладнокровный политик. — Тайну библиотеки решено сохранить. Данные используются сугубо в геополитических целях и ради национальной безопасности. Мы не собираемся выискивать информацию о конкретных людях, кроме как в случае крайней необходимости. Лично я и такие преданные делу люди, как Фрейзер, — всего лишь смотрители чудесного ресурса. В прошлом случались инциденты — попытки разглашения конфиденциальной информации, но незначительные. Их разрешили хирургическим способом. Дело Шеклтона — первое катастрофическое нарушение закона за всю историю «Зоны-51». Надеюсь, вы меня понимаете.

Пайпер кивнул и наклонился поближе к министру.

— Я вас прекрасно понимаю. Однако и вы поймите меня. Если вы доберетесь до копии базы данных, то обязательно засунете меня в такую глубокую могилу, какую только сумеете вырыть. А для пущей уверенности отправите туда же всех моих близких. Мне просто нужно защитить себя. Я не теолог и не философ. На самом деле меня нисколько не волнуют высоконравственные вопросы. Я не стремился попасть в ваш мир. Но так уж случилось. И все потому, что тридцать лет назад меня волей случая поселили в одну комнату с Марком Шеклтоном. Единственное, чего мне хочется, — чтобы меня оставили в покое. Я выйду на пенсию и худо-бедно протяну по меньшей мере до 2027 года. Ваш противник — всего лишь начинающий пенсионер, который любит порыбачить… — Пайпер наклонил голову, заглянув в холодные безразличные глаза Лестера. — Ну что, ребята, кто плеснет мне виски?

В Вашингтоне Пайпера с его согласия два дня допрашивала группа милых людей из разведывательного управления министерства обороны, по сравнению с которыми Фрейзер казался просто добряком. Они хотели досконально знать, что ему известно по делу. Обсуждалось все, кроме местонахождения флешки.

После допроса Пайпер согласился подписать договор о неразглашении тайны, который подписывают все сотрудники «Зоны-51». И его отпустили. Прямо в руки родного ФБР.

Начальник бюро приказал не требовать от Пайпера отчета о последних днях расследования дела «Судного дня» и не допрашивать его. Сью Санчес, толком ничего не понимая, подписала Пайперу оплачиваемый отпуск до дня выхода на пенсию. Он с улыбкой принял условия сделки, а когда Сью выходила из кабинета, слегка шлепнул ее по попке. Надо было видеть, как Сью на него взглянула!

Все собрались за ужином. Болтали обо всем и ни о чем. Наконец-то холостяцкая квартира Пайпера наполнилась семейным уютом — чем-то традиционным, старомодным, от чего жизнь показалась упорядоченной и гармоничной. Пайпер не помнил, чтобы в детстве родители часто устраивали семейные ужины. Не было такого и с матерью Лоры.

Медленно жуя бифштекс, он прислушивался к дружеской словесной перестрелке. С недавних пор квартира превратилась в свалку коробок с вещами, чемоданов, женской одежды, новой мебели и безделушек.

Лора хотела долить отцу вина, но тот закрыл бокал ладонью.

— Пап, ты ли это? С тобой все нормально? — пошутила она.

— Я себя контролирую, — с подчеркнутой серьезностью ответил Пайпер.

— Он молодец. Заметно меньше пьет последнее время, — вставила Нэнси.

— Придется вам теперь привыкать ко мне заново. Я вроде тот же, но с меньшим содержанием алкоголя в крови.

— И как ощущения? — поинтересовался Грег.

— Не для газеты?

— Конечно, сэр!

— Намного лучше. Лора, что там у тебя с книгой?

— Жду, когда будут готовы гранки, и морально готовлюсь к жизни богатой и знаменитой писательницы!

— Ну, если ты счастлива, то я тоже. Что бы тебя ни ждало в будущем. Точнее, вас.

Грег опустил взгляд. Журналистская натура не давала ему покоя. Чем же закончилось дело «Судного дня»? Он тренировался на Лоре, репетировал, как и какие лучше задать вопросы, если все-таки получится разговорить Пайпера. Однако эта тема была под запретом. Вряд ли когда-нибудь он услышит правду, даже если станет зятем Пайпера.

Почему его отстранили от расследования? Почему объявили в розыск? Почему вдруг прекратились публичные обсуждения дела, хотя не было ни арестов, ни судебных решений? Почему Пайпера реабилитировали, а потом ненавязчиво отправили на пенсию раньше срока?