Хроники Нарнии

Дигори сразу догадался, какое дерево ему нужно, — оно росло точно в середине сада, с его ветвей свисали серебристые яблоки, бросавшие свет в темные уголки, куда не проникали солнечные лучи. Мальчик подошел к яблоне, сорвал яблоко, понюхал его, повертел в руках — и положил в нагрудный карман своей курточки.

Лучше бы он отвернулся и не подносил яблока к лицу! Его мгновенно обуяло желание куснуть чудесный плод, чтобы утолить накатившие вдруг голод и жажду. Может, сорвать еще одно и попробовать? А если что-нибудь плохое случится? Да вряд ли; в конце концов, надпись на воротах — не приказ, а всего лишь совет, и кому какое дело до чужих советов? А даже если и приказ, почему он должен подчиняться? Яблоко «для другого» лежит в кармане, значит, яблоко для себя вполне можно сорвать…

Размышляя над этим, Дигори бросил взгляд на дерево — и вдруг заметил на макушке яблони чудесную птицу, дремавшую на ветке. Впрочем, птица дремала, что называется, вполглаза — один ее глаз был чуть-чуть приоткрыт. Эта птица была больше орла; грудка желтая, на голове алые перья, хвост малиновый.

— И тогда я понял, — рассказывал Дигори много лет спустя, — что в таких местах нельзя быть излишне осторожным. (о всей этой магией никогда не знаешь, что может случиться, — по правде сказать, Дигори и так навряд ли сорвал бы яблоко для себя. В те дни мальчики гораздо лучше запоминали правила поведения, среди которых было и «Не укради». Хотя, может быть, нам только так кажется…

Дигори повернулся, чтобы уйти, но не смог одолеть искушения и еще раз взглянул на дерево. И оцепенел. В чудесном саду он был не один! В нескольких шагах от него стояла ведьма! У ее ног валялся огрызок — она только что съела яблоко. Губы ведьмы были в яблочном соке, на щеке расплывалось омерзительное коричневое пятно. Дигори догадался, что Джадис проникла в сад через стену. Неожиданно ему подумалось, что последняя строка в надписи на воротах вовсе не так бессмысленна, как показалось поначалу. Заветное желание и вправду сбылось — а с ним пришло отчаяние: ведьма выглядела намного сильнее и могущественнее себя самой прежней, однако ее лицо было мертвенно-бледным.

Все эти мысли промелькнули в голове мальчика за долю секунды. Он повернулся и бросился к воротам, а ведьма кинулась за ним вдогонку. Едва он выскочил из сада, ворота захлопнулись сами собой. Впрочем, ведьму это не остановило. Когда Дигори подбежал к ожидавшим его Полли и Вольной Птице, Джадис уже успела то ли перелезть, то ли перепрыгнуть через стену и вновь устремилась в погоню.

— Стой! — крикнул Дигори. — Или мы все исчезнем! Не приближайся!

— Глупый мальчишка! — процедила ведьма. — Почему ты убегаешь от меня? Я не причиню тебе зла. Выслушай меня, и ты узнаешь нечто важное, что принесет тебе великую радость.

— Спасибо, не надо мне вашей радости, — отозвался Дигори.

— Я знаю, за чем тебя прислали, — продолжала ведьма, не обращая внимания на его слова. — Это я была с вами в лесу прошлой ночью, и я слышала все, о чем вы говорили. Ты сорвал в саду плод. Ты положил его в карман. И собираешься отнести льву, даже не попробовав. Конечно, пробовать будет Лев! Простак! Да ведомо ли тебе, что это за плод? Это яблоко юности, яблоко жизненной силы! Уж поверь мне, я-то его съела — и настолько изменилась, что уже никогда не состарюсь и не умру. Съешь свое яблоко, мальчик, и мы с тобой будем жить вечно и станем править этим миром — или вернемся в твой мир и станем править им.

— Еще чего! — фыркнул Дигори. — Мне вовсе не хочется жить вечно, тем более что все мои знакомые рано или поздно умрут. Уж лучше я проживу обычную жизнь, а когда умру — отправлюсь на небеса.

— А как же насчет твоей мамы, которую ты якобы так любишь?

— Какое вам дело до моей мамы? — крикнул Дигори.

— Разве ты не понимаешь, глупец, что яблоко способно ее исцелить? Подумай. Яблоко лежит в твоем кармане, мы здесь одни, Лев далеко. Воспользуйся своей магией, вернись в свой мир, отдай яблоко своей матери. Через пять минут ты увидишь румянец на ее щеках, она скажет тебе, что боль ушла и что к ней возвращаются силы. Потом она заснет… Только представь — здоровый сон, без всякого снотворного, без боли и мучений… На следующий день все станут говорить, что она чудесным образом поправилась. И все пойдет на лад, понимаешь? В твой дом вернется счастье, и ты станешь таким же, как другие мальчики.

— Замолчи! — крикнул Дигори, зажимая ладонями уши. Но ядовитые речи ведьмы уже проникли в его разум и настойчиво пробивались к душе.

— Что сделал для тебя этот Лев, что ты стал его рабом? — спросила ведьма, — Как он доберется до тебя, когда ты вернешься в свой мир? И что подумает твоя мама, когда узнает, что ты мог избавить ее от боли и вернуть радость твоему отцу, но не стал этого делать — ради какой-то зверюги из диковинного мира, потому что дал этой зверюге слово?

— Он не… Он вовсе не зверюга! — воскликнул Дигори, чувствуя, что в горле у него внезапно пересохло. — Он… я не знаю…