Хроники Нарнии

Наутро двинулись дальше вчетвером — два человека и две лошади. Шаста мрачно размышлял о том, как хорошо было им вдвоем с Бри. Аравис и Бри постоянно что-то обсуждали. Бри провел в Калормене много лет, служил таркаанам и, можно сказать, «вращался в высших сферах», а потому знал многих из тех, о ком упоминала Аравис, и бывал в местах, которые она называла. Стоило таркине, к примеру, сказать: «Будь ты в битве при Зулиндре, ты бы увидал моего двоюродного брата Алимаша», как Бри отвечал: «А, Алимаш! Помню, помню! Он командовал всего лишь колесницами. По мне, колесницы — это не настоящая кавалерия. Но твой брат человек благородный. После взятия Теебета он насыпал мне сахара». Или Бри говорил: «Тем летом я был у озера Мезреел», а Аравис подхватывала: «О, Мезреел! У моей подруги, таркины Ласаралин, там летний дворец. Дивное место, а какое чудо долина Тысячи Ароматов!» Время от времени Шасте начинало казаться, что Бри нарочно ведет такие разговоры — показывает, как ему надоел его неуклюжий и невежественный седок. (На самом-то деле, конечно, ничего подобного у Бри и в мыслях не было: просто конь нашел подходящего собеседника — ведь всегда приятно перекинуться словечком с тем, кто знаком с твоими знакомыми).

Лошадка Хвин явно робела перед огромным боевым конем и потому помалкивала. Шастой же откровенно пренебрегали — во всяком случае, Аравис всячески показывала, что ей до него нет ни малейшего дела.

Впрочем, вскоре думать о подобных вещах стало попросту некогда — появились другие заботы. Путники приближались к Ташбаану. Придорожные селения становились все крупнее и многолюднее, да и дорога уже не пустовала. Передвигались по большей частью ночами, а днем прятались, как могли, и отсыпались. И на каждом привале затевали спор — что им делать дальше, когда они доберутся до Ташбаана. Следовало что-т. о решить, и немедленно, откладывать на завтра было уже невозможно. Как ни удивительно, эти споры сделали Аравис чуточку дружелюбнее; и то сказать — когда составляешь совместные планы, волей-неволей сходишься ближе.

Бри предложил перво-наперво договориться, где они встретятся, если по несчастливой случайности город их разлучит. Он упомянул Королевские Усыпальни на краю пустыни. «Будто громадные каменные ульи, — пояснил конь. — Мимо точно не пройдете. Калорменцы боятся этих гробниц, думают, что там обитают гули, и этот страх нам только на руку». «А вдруг там и вправду водятся гули?» — спросила Аравис. Бри гордо вскинул голову: вольному нарнианскому коню не пристало верить во всякие калорменские бредни. Шаста поддержал своего скакуна — мол, все это бабушкины сказки, никаких гулей и в помине нет. Честно говоря, в глубине души он побаивался гулей, но на Аравис его слова подействовали как нельзя лучше: таркина, словно устыдившись того, что невежественный простолюдин оказался храбрее вельможной дамы, заявила, что и ее гули нисколько не беспокоят. Итак, местом встречи были назначены Усыпальни, и все вроде бы стало ясно и понятно; но тут в разговор вмешалась Хвин. Она, конечно, просит прощения, ей больше пристало слушать, а не говорить; однако, как ей кажется, главное не в том, где они встретятся, покинув город, главное — как им через этот город пробраться.

— Это мы обсудим завтра, мадам, — откликнулся Бри. — А теперь не мешало бы соснуть.

Назавтра спор разгорелся вновь. Аравис предложила переправиться ночью через реку ниже города и вообще не заходить в Ташбаан. Но у Бри нашлись два возражения. «Во-первых, — сказал конь, — устье реки очень широкое, и Хвин вряд ли сможет его переплыть, в особенности со всадником на спине. («Да и сам я тоже», — мысленно добавил он, но вслух говорить этого не стал). Во-вторых, на реке полным-полно ладей; кто-нибудь с палубы наверняка заметит плывущих лошадей, и тогда беды не миновать».

Шаста был за то, чтобы подняться по реке выше Ташбаана и переправиться в каком-нибудь узком местечке. На это Бри возразил, что выше города по обоим берегам реки на многие лиги тянутся сады и парки, в которых стоят летние дворцы, а в этих дворцах живут таркааны и таркины, они катаются на лодках и вообще частенько спускаются к воде. Идти вверх по течению — самый верный способ встретить кого-либо из знакомых Аравис или даже того, кто узнает самого Бри.

— Так можно же переодеться, — проговорил Шаста.

По мнению Хвин, безопаснее всего двигаться прямиком через город, от южных ворот к северным, потому что в толпе всегда легче затеряться. Впрочем, переодеться тоже не помешает.

— Люди наденут лохмотья, — сказала она, — и все будут принимать их за крестьян или за рабов. А доспех Аравис, наши седла и прочее увяжем в тюки и повезем на себе. Дети будут вести нас в поводу, и все подумают, что мы обычные вьючные лошади.

Аравис презрительно фыркнула.

— Милая моя Хвин! Да сколько Бри не навьючивай, любой в нем с первого взгляда узнает боевого коня!

— Совершенно справедливо, — согласился Бри, прядая ушами, и негромко фыркнул.