Хроники неприкаянных душ

Огорченно качая головой, барон Кантуэлл сунул листы пергамента в книгу и вышел на улицу. Здесь он положил книгу в сумку на седле и поскакал искать другого обувщика.

Элизабет поднялась в комнатку, где в горячке лежал Лука. Ее рослый сильный муж превратился в высохшего слабого старика. Сейчас здесь пахло смертью. Перед его рубашки был весь в коричневых пятнах запекшейся крови. Виднелись и свежие ярко-красные потеки. Она приподняла Луке голову и влила в горло немного эля.

— Кто это был? — спросил он.

— Барон Роксол.

— Я так и не сшил ему башмаки, — начал Лука, но его тут же сразил тяжелый приступ кашля.

— Он ушел. Все в порядке, — проговорила Элизабет, ласково гладя его волосы.

— Но ведь барон заплатил мне вперед.

— Все хорошо.

— Ты отдала мои инструменты?

— Нет. Другое.

— Тогда что?

Элизабет взяла его слабую руку в свои ладони и с любовью посмотрела в глаза. Она продолжала любить Луку так же сильно, как и много лет назад, когда он, как благородный рыцарь, отважно спас ее от ужасной участи. Она всю жизнь мучилась виной, что не смогла подарить ему ребенка. И вот сегодня пришлось бросить кость в пасть волку, чтобы ее дорогой возлюбленный Лука мог умереть в своей постели.

— Книгу, — сказала она. — Я отдала ему книгу.

Лука прикрыл слезящиеся глаза и, издав похожий на всхлипывание звук, откинул голову на подушку.

19

Уилл проснулся и сразу ощутил знакомые признаки похмелья. Налитая свинцом голова, сухость во рту и ломота во всем теле, как при гриппе. Омерзительно. Он начал проклинать себя за слабость, а когда заметил стоящую у кровати на четверть полную бутылку, зло уставился на нее.

— Какого черта ты сюда забралась?

Первым побуждением было вылить содержимое в раковину, но этот напиток ему не принадлежал. Уилл прикрыл бутылку подушкой, чтобы не видеть. А потом он вспомнил остальное и расстроился окончательно. То, что он был в отключке, оправданием, конечно, не служило. Да, он изменял бывшим женам, подружкам, женщинам. Но никогда не изменял Нэнси. И потому чувствовал себя полным дерьмом.

Она вчера прислала сообщение. Надо ответить. Как?

Уилл принял душ, почистил зубы и взял телефон. В Нью-Йорке было еще рано, но он знал, что Нэнси уже встала кормить Филиппа.

— Привет, — произнесла она. — Решил позвонить?

— Ты удивлена?

— Да. Ты не ответил на мое сообщение. С глаз долой, из сердца вон?

— Перестань говорить глупости. Как дела?

— В порядке. А у тебя? — В вопросе прозвучала легкая тревога. Видимо, Нэнси уловила в его голосе необычные нотки.

— Прекрасно.

— Чем ты там занимаешься?

— Живу в старинном загородном доме. Чувствую себя персонажем Агаты Кристи. Хозяева милы и любезны. Можно сказать, поездка уже себя оправдала. Мы сделали открытие. Я бы рассказал, но тебе, наверное, неинтересно.

— Я больше на тебя не сержусь. Потому что осознала.

— Что?

— Ну, поняла твое состояние. Ты ведь не привык сидеть дома, без настоящего дела. Правда? Тебе трудно. И когда появилась возможность встряхнуться, ты с радостью согласился.

У него запершило в горле.

— Ты… ты чистое золото.

— И еще. Тебе неприятен этот город, ты хочешь уехать. Так давай уедем. Я уже попросила начальство о переводе.

Уилл почувствовал себя настолько виноватым, что не мог выговорить ни слова.

— Я просто не знаю, что ответить.

— Ну и не говори ничего. Расскажи лучше о своем открытии.

— Может, не по телефону?

— Ты же сказал, у тебя там все нормально. — В ее голосе прозвучало беспокойство.

— Да. Просто старая привычка. Вот приеду и все подробно расскажу.

— Когда вернешься?

— Пока не знаю. Работы тут на день или на два. Задерживаться не стану. Первым ключом мы уже дверцу открыли. Осталось еще три. Да, мистер Шекспир задал головоломку.

— И где он оказался, этот «Огонь Прометея»?

— В большом старом подсвечнике.

— Понятно. Следующий на очереди фламандский ветерок?

— Ага.

— Есть какие-то идеи?

— Нет. А у тебя?

— Буду думать. Приезжай поскорее.

В Лас-Вегасе ночью мобильник Малькольма Фрэзера вначале завибрировал, а затем зазвонил. Хорошо, что жена не проснулась. Малькольм соскочил с кровати и быстро прошел мимо комнаты детей в гостиную. Звонил дежурный оперативного центра «зоны-51».

— Извините, шеф, но вы сами приказали срочно передавать все, что касается Пайпера.

— И что там? — хрипло спросил Фрэзер.

— Мы только записали его телефонный разговор с женой.

— Давай включай.

Прослушав разговор, Фрэзер потребовал соединить его с Декорсо.

— Шеф? Что это ты звонишь в два часа ночи?

— Надо. Как ты?

Декорсо сидел в автомобиле, откуда был хорошо виден Кантуэлл-Холл. В данный момент он развернул обертку куриного сандвича с майонезом.

— Нормально.

— Он как-то проявился?

— Ночью трахал внучку. А так нет.

— У-у, паскуда, — пробормотал Фрэзер.

— Повтори, я не расслышал.

Фрэзер мысленно послал его ко всем чертям.

— Он только что звонил жене. Но не для того, чтобы признаться в измене. Нет. Он сказал ей, что сделал открытие и дело пока не завершил. Осталось отомкнуть три двери. Вот так он выразился. Похоже, сукин сын играет там в настольную игру «охота за мусором». Передаю это тебе для сведения.

— Понятно, шеф.