Хроники невозможного. Фактор «Х» для русского прорыва в будущее

Развитие новых теорий, новой науки – важнейшая часть этого Нового курса, этой войны с новым варварством. Как, впрочем, и защита новаторов от засилья «признанных специалистов». Как и от нападок тупых СМИ-СМРАД. И от толпы тупых обывателей…

Помни, читатель: везде и всегда новое встречалось сонмищем официальных ученых, признанных авторитетов и обывателей злобой и отрицанием. И если мы это учтем, то сможем правильно построить политику национального возрождения. Ибо оно, друзья мои, возможно только с помощью дерзновенных новаций.

То, что вы прочли – всего лишь ягодки по сравнению с тем, что творится ныне. Все эти примеры – из мира, который еще не успел создать научную инквизицию, каковая есть сегодня. Из мира, где еще не началась ожесточенная борьба двух научных парадигм: уходящей, сугубо материалистической – и приходящей, синтетической.

Вот почему заявляю: гении-новаторы не должны зависеть от каких-то комиссий по лженауке, где «признанные специалисты» выносят им приговоры только на основании представлений, коренящихся в их головах. Или на основании статей в СМИ. Гений-опережающий должен проходить проверку только практикой. Только в рамках новой научной системы, где есть и АПР, и Вторая Академия, и Центр проверки новых открытий и изобретений при старой Академии. И не иначе! Мы не можем позволить себе роскоши терять гениев-«прорывников». Они должны быстро обнаруживаться и работать на благо национального будущего, а не тратить силы и время на то, чтобы пробиться сквозь корку зависти, тупости и эгоизма. Их годы должны уходить на творчество и новые эпохальные прорывы, а не на борьбу с идиотизмом текущей реальности! Для этого и должна быть построена русская Машина открытий. Или, если хотите – наше Анэнербе-2.0. Пример Мастера и ему подобных, уничтожаемых в маразматеющей реальности Постсоветии, просто вопиет об этом.

Скажем даже больше: создав свою Машину открытий, мы сможем притягивать к себе гениев иных стран и народов. Ибо дадим им и признание, и защиту, и возможность осуществить свои изобретения на нашей земле.

И прежде, чем идти дальше, окунемся еще раз в мир и нашей фантазии, и в реалии нынешнего дня. Увы, столь враждебного для свободного научного поиска. Искореженного массой тупости, цинизма и глупых табу…

Много лет тому вперед. Конец «огненной земли»

Стрелец, допив кофе, откинулся на спинку кресла под убаюкивающий гул авиационных турбин. Правительственный Ту-334М плыл в ночном небе Тюменской области на небольшой высоте из Надыма в Сургут. Внизу, в густой тьме, проплывали электрические огни нефтегазовых промыслов, а населенные пункты напоминали россыпи разноцветных драгоценных камней, сверкающих на подушке из черного бархата.

Потерев седеющие виски, Стрелец улыбнулся воспоминаниям. В первый раз он летел тем же маршрутом четверть века назад, в январе 1997 года. Господи, как молод он тогда был! Их нес надежный Ту-134 с символом «Роснефти» на киле, в салоне был полон старых советских нефтяников (СССР был еще совсем рядом), цены на нефть стояли низко-низко. По салону ходил здоровый, похожий на добродушного медведя министр топлива и энергетики Петр Родионов, басовито шутил, держа в руке бокал коньяку. Тогда Стрелец, едва разменявший третий десяток лет жизни, жадно всматривался в иллюминатор. Он, житель причерноморской Новороссии, впервые оказался здесь, в Великой Югре, в краю тундры и тайги. И тогда его поразило, что внизу, под крылом лайнера, простиралась словно Огненная земля. Везде светились и мерцали желтовато-оранжевые огни. Это горел попутный нефтяной газ. Полыхали его «лисьи хвосты» над промыслами. Превращались в тяжелый удушливый дым миллиарды кубометров ценнейшего сырья. Казалось, вся ночь там, внизу, озаряется сотнями факелов.

Тогда Стрелец подумал, что вот так сгорает будущее его несчастной страны. И хорошо было бы вот этот пылающий газ не палить в «лисьих хвостах», а уловить и переработать.

Но нефтяники объясняли: это очень дорого и невыгодно. Новым приватизированным компаниям не хочется с этим возиться и платить за его утилизацию «Сибуру». Стрелец вспомнил, как потом, в 1999-м, уже во Вьетнаме, их вертолет подлетал к морским платформам «Вьетсовпетро», над коими тоже извивались факелы желтоватого пламени. Их белый Ми-17, только что плывший в лазурно-голубом субтропическом небе, тогда влетел в сизый смог – в дым от «лисьих хвостов». И небо тотчас померкло. И подумалось: а как же коптят, черт возьми, эти тысячи факелов в Тюменской области?