Хроники Нордланда. Пепел розы

Ну, а пока нет парней, можно и девчонку потискать. Никому из них и в голову не приходило уединяться для этого; вечерами, сидя у очага, они пускали ее по кругу, не прекращая при этом болтать и пить пиво. Но Волкодаву почему-то больше нравилось заниматься этим, когда никого больше рядом не было. Можно было и фантазию включить, благо, девка была послушная и безропотная. Как скажешь, так и встанет или ляжет, что скажешь, то и сделает. Волкодав любил что-нибудь эдакое… ну, к примеру, он – рыцарь, а она – монашка. Или еще что. Она, к примеру, эльфа, а он… В общем, таким и в самом деле лучше было развлекаться наедине. Ну их, Клыка и Ветра с их комментариями и подначками! Так и норовили присоединиться и все испортить, в балаган превратить. Волкодаву хотелось романтики, красоты какой-то, чистоты… Хотя бы и выдуманной. И он требовал от Клэр, чтобы она изображала из себя неискушенную девочку, которая ничего не умеет, ничего не знает и вообще…

В этот раз парней не было долго. Больше трех дней. Волкодав всласть успел наиграться, поработать, и даже начать волноваться. Да и скучно стало. Но того, что Клык и Ветер вернутся не одни, а с кучкой крестьян, он ну вообще не ожидал и даже представить себе такого не мог! На коне Клыка ехала дряхлая тощая бабка, прижимающая к себе какие-то узлы и хмуро взирающая на полукровок, на коне Ветра – четверо чумазых малышей непонятного пока пола, в одинаковых грязных рубашонках и одинаково стриженных под горшок. Пешком с парнями пришли священник, низенький, полноватый, бледный и дерганый, и три бабы, две молодых и одна постарше. Увидев это сборище, поднимающееся на холм, Волкодав выронил из рук лопату и застыл, не в силах издать ни звука. Бабы нервно поглядывали на него, стискивая какие-то пожитки, увязанные в холщевые мешки, жались к коням.

– Это… – Набрав воздуху, возмущенно произнес Волкодав, – это… чего?!

– Это из той деревеньки, Дичь которая. – Пояснил Клык виновато. – Там у них такая хрень случилась… Короче, – он увлек Волкодава за собой, чтобы крестьяне его не слышали, – сваливать надо в Элодис отсюда. Эти дайкины говорят, что их деревенька – не единственная. На них напали такие уроды, что тебе и во сне такие не приснятся. Карги, это так, фигня. Там и упыри какие-то были, мы одного с Ветром замочили, и то потому, что он того, это, раненый уже был. А привели их наши. Понял?.. Они этих привели, а эти на них сами же и напали. Сначала деревенских порвали, вместе со скотиной и собаками, а потом и наших порвали.

– А дайкинов-то нахрена притащил?! – Яростно прошипел Волкодав. – С ума рехнулся?!

– А мы их в Элодис с собой отведем! Ну, типа, мы их спасли, мы это, хорошие парни, все такое. Чтобы там нас того, не приняли за мародеров каких.

Волкодав помолчал, соображая. Кивнул:

– Ну, ладно. Мозги у тебя есть, хорошо. Но почему валить-то?

– Не понимаешь? – Яростно зашипел Клык. – Эти уроды – с Красной Скалы! И главное – что наши их удержать не могут! Это хуже каргов, понял?! Когда мы его замочили, он не в крысу превратился, это, не в собаку… Не-ет, Волкодав, он стал одним из нас. Только дохлым. И по ходу, давно.

– Чего?!

– Что слышал! Я даже знаю этого парнишку, он из Конюшни… был.

– Отвечаешь?! – Похолодел Волкодав.

– Клык даю! Не ровен час, они здесь окажутся. И кем мы с тобой после этого станем, а? Знаешь?! Нет! То-то и оно. Ты как хочешь, а мы с Ветром валим. Прямо сегодня. Я, пока в Элодисском лесу не окажусь, даже спать… нет, даже срать не сяду!

Волкодав тяжело вздохнул, огляделся. Как жаль бросать обжитое место-то было! И почти готовую кузню, и огород, какой-никакой… Но про тварей, которых каким-то там своим колдовским образом стряпает Госпожа, все стражники Красной Скалы хорошо знали. И стать одной из них, а тем паче, стать их жертвой, Волкодав не хотел. И с крестьянами, – отправившись собирать вещи, подумал он, – Клык неплохо придумал! Может, и в самом деле, эльфы их от Элодиса не завернут, если они придут в лес со спасенными дайкинами!