Хроники Обена

После дневной истории с младшей сестрой, Евдокия никак не могла найти себе места. Мария заперлась у себя и не впускала никого, кроме Коры, да и то, только удостоверившись, что это она стучит. Похоже, обиделась основательно. Но, с другой стороны, губы сами расплывались в улыбке, когда старшая наследница вспоминала смущённый румянец на щеках Марии. Да, плохо умела принцесса скрывать свои чувства, когда о них могли узнать.

Внезапно, Евдокия поняла, что её зовут она подняла голову, и её глаза встретились с очами Анны, которая с улыбкой и некоторой тревогой смотрела на сестру.

— Евдокия, ты чего? — наконец спросила она. Старшая наследница вздохнула, откидываясь в кресле.

— Похоже, мы немно-ожечко обидели Марию.

Брови Анны тут же взлетели вверх. Она села рядом с сестрой на подлокотник кресла.

— Это чем же? Евдокия, нашу младшую сестрёнку обидеть просто невозможно, если исключить такие обиды, которые она мимо ушей просто так не пропустит.

— Ну-у… София завела разговор про Баша и начала намекать на то… что… Мария влюбилась в него…

— А ничего умнее вы придумать не могли? — спросила принцесса.

— Слушай, ты об этом говори Софии. Хотя, я, конечно, тоже хороша. Могла бы и пресечь её попытки завести разговор о чувствах.

— И где сейчас наша Джульетта?

— В том то и вся проблема… — Евдокия опять вздохнула, усталым взглядом вперившись в стенку. — … Она с полудня сидит у себя вместе с Корой и никого больше не впускает… особенно сестёр.

— Пхэ, ну вы даёте!

Анна схватила сестру за руку и потащила к выходу из комнаты.

— Куда?

— Пойдём к Марии, — усмехнулась принцесса, выводя сестру в коридор. Они практически бегом добрались до покоев младшей сестры. Обе остановились у двери, прислушиваясь, но никаких звуков оттуда не доносилось. Сёстры невольно нахмурились. Анна попробовала нажать на ручку двери. Когда та легко подалась, лица обеих вытянулись от удивления. Евдокия и Анна заглянули внутрь.

Им предстала примерно следующая картина. Коры не было. Зато Мария спала блаженным сном, укутавшись в лёгкую простыню и положив голову на подушку. Сёстры переглянулись, многозначительно улыбаясь и тихо закрыли дверь, не желая мешать Марии.

Младшая принцесса проснулась на следующее утро. Первое, что она поняла, что в комнате подозрительно тихо. Она лениво перевернулась на другой бок и потянулась, распрямляясь после сна. Спать всё ещё немного хотелось, веки не хотели открываться, но любопытство пересилило сонное состояние. Принцесса улыбнулась, увидев, что в окно светит солнышко, на небе ни одной тучки и, следовательно, нет и дождя. Настало 20 февраля…

Глава 21. В последний поход

Вслед за наступлением солнечных дней, начало повышаться настроение жителей столицы Обена. До марта осталось два дня. Напряжение в воздухе росло, суета и шум во дворце с каждым днём усиливались и начинались всё раньше, а утихали всё позже отбоя.

В трапезной собралось немного народу: принцессы, Володар, София и Эдан. Выглядели одно сонными, другие возбуждёнными. Особенно Мария, которая постоянно ёрзала на одном месте, не в силах спокойно усидеть: она волновалась перед походом, как перед экзаменом. Сёстры поражались: откуда в ней столько энергии?

Постепенно гул в зале стал приобретать более-менее ясные очертания. Наконец Евдокия встала, привлекая к себе всеобщее внимание присутствующих.

— Итак, вчера был совет, — начала она. — Если вы помните, мы выступаем через четыре дня. Я понимаю, что… все тут настроены на победу, но могут быть и случайности. Завтра подготовка пойдёт полной силой. Мы отступим от привычного графика. Трапезничать будем каждый в своих покоях, не отвлекаясь от дел, чтобы успеть всё к походу. У меня уже возможно не будет времени повидать вас в более-менее спокойной обстановке, как и у вас. Я заранее прошу прощения за всё, чем только могла вас обидеть.

Наступила гнетущая тишина. Сейчас присутствие войны почувствовалось в полную силу. Каждый задумался о прошлом, стараясь вспомнить дорогие моменты из своей жизни, которая вскорости могла прерваться. Евдокия села, обводя взглядом присутствующих.

Володар смотрел спокойно перед собой, легко хмуря золотистые брови. Воспитанный дядей, он еле помнил своих родителей, но старался не забывать их и в полной мере отдавать должное опекуну. Принцу скоро должно было исполниться семнадцать. В жизни он дорожил только кузинами, которые единственные остались в живых из его родичей.

София сидела прямо, сохраняя каменное выражение лица, хотя в её душе сейчас творилось невесть что. За свою жизнь она видела мало добра. Покидая родину четырнадцатилетней девчушкой, она была более открытой и свободолюбивой. Жизнь в Ямлезе изменила её не в лучшую сторону, но тем не менее не отучила любить всех и каждого, кто любил или хотя бы не враждовал с турманией.