Хроники особого отдела

«А ведь это его собственные зубы… не вставные», –машинально отметил сидящий напротив Даллес и поторопился с ответом, по чести сказать, не слишком откровенным:

– Восхитительно…

– Самый дорогой сорт. Кофейные зёрна скармливают вечно голодным зверькам, и те, растворяя капсулу, пытаются высосать истощёнными кишками хоть какие-то питательные вещества – себе, выбрасывая наружу через анус то, что не смогло всосаться.

Высказанная информация не добавила означенному кофе ни вкуса, ни аромата. Некоторое время собеседники молчали. Потом старик поднял руку и показал слуге на дверь, обронив фразу:

– Допивайте сей шедевр, и прошу вас, меня догнать.

Мистер Даллес под скептическим взглядом портрета частично выполнил распоряжение, аккуратно поставил недопитую чашку на столик и поспешил следом.

Всегда молчащий слуга уже катил поскрипывающую коляску по мелкому гравию, мимо розария и подстриженных широколистных кустов насыщенного зелёного цвета. Поворот. Ещё один. И, к удивлению разведчика, они оказались на безымянном кладбище, не отмеченном на плане усадьбы. С двух сторон его окружали холмы, заросшие старыми пробковыми деревьями, а с последней, к треугольному сырому оврагу вела тщательно ухоженная дорожка. Коляска остановилась около кованой ограды. Вечерело, и, в низину, во множестве, спустились лёгкие пока обрывки стелющегося тумана. Он полз по чуть влажной траве, как огромная серая змея, выискивающая себе добычу. Совсем рядом ухнул проснувшийся филин.

С холма казалось, что погост устроен хаотично. Штук десять склепов, совершенно разных форм и размеров,возвышались среди кустов. Надгробия криво и косо торчали из высокой, давно не стриженой травы, скалясь на непрошеных гостей оббитыми от времени краями.

– Похоже, планировкой здесь не пахнет, – произнёс мистер Даллес, ёжась от неприятно пробежавшей по спине капли пота.

– Шейфале… (1), здесь лучшая в мире планировка. Раз в неделю я заезжаю сюда, поприветствовать старые камни. Я говорю каждому из них: «Хошуве гаст» (2) (Важный гость), ибо даже наш отец Авраам прервал разговор с Элохим (3), чтобы поприветствовать путников. Я помню, был знойный день, а старик перенёс сложную операцию. Так что гость был воистину «Хошув»! – инвалид громко захохотал и, вдруг, откинув покрывавший ноги плед, бодро встал, а затем, самостоятельно открыв калитку, вошёл на кладбище. Аллен последовал за ним, бездумно фиксируя мозгом надписи на полуразбитых камнях.

– «Леопольд II», – читал он, – «Владимир Ульянов», «Адольф Гитлер»…

– Мои жильцы, – проводя ладонью по камням, с любовью, говорил старик. – Здесь вечно живут ИХ души.

Потом он обернулся и, посмотрев в глаза оторопевшему гостю, сухо произнёс:

– Не рассчитывай на это, мальчик! Здесь никогда не окажешься ты! Но если фэйгал (4) не сможет выиграть мне партию, то…

Лишь, сев в машину, мистер Даллес смог закрыть глаза. Ненормальный кофе, дикое кладбище и странные разговоры, наконец, остались позади, как и белоснежная улыбка старика, под холодными, очень холодными, глазами. Но вместо освобождающей от кошмара дремоты, его окутал вязкий запах крысиного помёта, а, сквозь неторопливое урчание мотора, он явственно услышал поскрёбываниекрошечных коготков о камень. На панели машины стоялакалендарная дата: 25 октября.

***

События разгорающейся, практически в эфире, третьей мировой войны, каким-то непонятным чудом, не случившегося ядерного катаклизма, запротоколированы до секунд.

В Вашингтоне, в маленьком кафе с громким названием «На удачу», 26 октября 1962 года в 17 часов 31 минуту встретились два журналиста. Один из них – Джон Скалли –являлся доверенным лицом министра юстиции США Роберта Кеннеди, а второй – Александр Феликсов –подполковником КГБ СССР. Мистер Скалли передал товарищу Феликсову требование – немедленно убрать все ракеты с Кубы, в обмен на честное слово американского президента, не вторгаться на остров Фиделя.

Через 7 часов 45 минут Никита Хрущёв лично расставит запятые в письме к Джону Кеннеди, с требованием президенту США публично пообещать бросить все попытки агрессии и государственного переворота на Кубе. А СССР, в обмен, обещает вывести с острова свои войска.

В 9 утра по московскому времени 27 октября по радио добавят ещё одно требование – вывести все ракеты с территории Турции!

Страны замерли, в ожидании ответных ядерных ударов. Всем было страшно.

***

Ян кормил кашей Илью, и, с высоты холма, оба, с интересом, наблюдали, как, глядя на закат, рослые поджарые кубинцы опускаются, по мановению руки капеллана, на колени и начинают молиться.

– А они коммунисты? – с некоторым сомнением,переспросил Илья, (уже не в первый раз).

– Они просто хотят жить, – повторил Ян. – Если не ухватиться за что-то, что может дать смысл твоей короткой жизни, то мозг просто не справится с ситуацией и взорвется. Мы победили, потому что верили. Нашим душам ведь, по большому счёту, всё равно, во что, или в кого –главное, надо верить сильно. Ты кашу ешь, философ! А то хуже, чем в концлагере рожа-то. Танька твоя прибьёт меня, и будет тогда мне dominus vobiscum et cum spiritu tuo! (5).