Хроники особого отдела

Впрочем, название не лукавило. На дубовых полках, аккуратно пронумерованные, стояли сотни томов хроник истории церкви, а ещё, собранные иезуитами, рассказы о политиках, любовниках, интригах. Огромное количество старых сказок о давно не бьющихся сердцах. Где-то здесь, в плотных, обитых обработанной от влаги кожей папках, тихо лежало письмо несчастной Марии Стюарт, смешная петиция семидесяти пяти английских лордов, просящих разрешить очередной развод толстому Генриху VIII, признание собственной вины Галилеем, решение суда по делу неистового Джордано Бруно, истинные предсказания Нострадамуса и опросные листы пастушков из Фатимы. Роберт Лейбер, по праву, гордился своей службой в этом величественном и таинственном храме знаний.

Где-то невдалеке зашуршали листы книги.

Роберт вздрогнул от неожиданности. Он знал, что в этот час в помещении, кроме него, не было никого. Но звук повторился. Его преподобие потянулся, было, к тревожной кнопке, способной за минуты вызвать сюда швейцарских гвардейцев – и передумал. Нет. Их сине-жёлтые одежды вмиг испортят гармонию залов!

Здесь не бывает чужих.

Он пошёл на шорохи и увидел на наборных паркетных полах следы уличной грязи. Глаза святого отца от удивления потеснили очки. Он даже зажмурился на миг. Может быть, это иллюзия? Но комочки грязи, такие банальные и такие невероятные здесь, продолжали лежать на паркете…

Словно ищейка, Лейбер поспешил по этим отметинам вглубь анфилад, молчаливо хранящих истинную историю этого мира. Через три минуты поисков, он наткнулся на невозможное: у стеллажа одиноко высилась фигура... детины.

Другого слова почтенный архивариус в эту минуту просто не мог бы подобрать! Он вообще утратил дар речи!

Огромный широкоплечий великан, по всем признакам из слабоумной славянской нации, то есть, с отчётливо выступающими скулами и ровным мясистым носом, нагло возвышался в святая святых Ватикана и толстыми пальцами бездумно тыкал кожаные переплеты исторических хроник!

– Chi sei? Come sei arrivato qui? Rispondete! Subito! (1) – возмущению святого отца не было границ! Даже утраченный было дар речи вернулся. Правда, к последнему слову почти сорвался на непочтенный визг. И потому, вероятно, никак наглого вторженца не напугал. Наоборот. Туповатый славянин дружелюбно заулыбался и, замахав руками, как мельничными колёсами, громко и радостно проорал:

– Экскурсия!

И тут Роберт вспомнил. Точнее, в его голове столкнулись сразу две мысли. «Посетитель!» – промелькнула первая. Да, два месяца назад, в результате долгих переговоров, Папа утвердил открытый порядок показа музейных ценностей. «Но как он оказался на территории закрытых архивов? Ему нечего тут делать! – возопила вторая.

Третья мысль родилась на месте столкновения и была самой простой и мудрой: «Надо вызвать гвардейцев!»

Архивариус резко повернулся и поспешил к одной из панелей сигнализациии. Увы, резкое движение было тому основанием, или сработали некие иные причины, но последствия сказались незамедлительно. В тот же момент раздался грохот падающих папок, скрип открытых дверей и горестные вопли:

– Илюша, друг мой! Вы потерялись? А я сказал – не отходить от меня!

К гиганту, замершему среди упавших книг, приблизился некто вертлявый и черноволосый, с эмблемой туристической кампании «Vatican’s» на лацкане. Взгляды встретились…

Дальше всё случилось очень быстро.

Видимо, быстро сообразив, какие у него начнутся неприятности, после потери иностранного туриста и проникновения в закрытый сектор, экскурсовод резво схватил гиганта. И, пока иезуит с открытым от возмущения ртом, осматривал погром, странная пара попросту… исчезла.

Появившаяся буквально через две минуты охрана не нашла никого. Да и не могла найти. К этому времени все показы разрешённых к просмотру раритетов были завершены. Предпринятые поиски не выявили исчезнувших «гостей».

К счастью, ничего не пропало.

Через три часа, лично запирая двери, уставший, голодный и измученный безуспешными поисками Роберт Лейбер услышал ещё один шорох, на этот раз исходящий с потолка. Иезуит поднял голову и увидел висящую над ним прозрачную фигуру Хранителя. Старик смеялся...

В Ватикане знали все – строгий Хранитель смеётся только к мору, войне и смерти...

***

4-5 января 477 года. Вечер и ночь. Рим.

Старый, видевший на своём веку много чего странного, Иосиф всегда твёрдо придерживался рожденного ещё Сенекой правила: «Vivere est militare» (2).

Увидев Петрония утром во дворце, он сразу как-то успокоился и осознал, что если им и предстоит умереть, то они погибнут не с глупо вспоротыми животами, как безмолвные «агнцы на заклании», а как защитники Императора, иначе говоря, Хранители устоев страны, порядка и закона.