Хроники особого отдела — 2

«Дамасская сталь», — с каким-то не характерным для богатыря удовлетворением подумал Илья. Он опять поднял руку, любуясь тем, как на блестящей поверхности обоюдоострого меча танцевали блики пожара, смешиваясь с подсыхающей кровью только что убитого им врага.

Туман быстро опускался, и вот уже огни не могли пробиться сквозь его молочно-серую структуру. Несмотря на воцарившуюся в округе тишину, богатырь точно знал — там внизу, у ворот, заложенных камнем, толпятся сотни приверженцев смерти и зла. Как же жадно они тянут свои истонченные ненавистью когтистые лапы к хранящемуся в башне источнику вечной жизни! Сколько раз удавалось отбиться или откупиться, сколько лет святые братья бережно хранили доверенное…

Но, как ни оттягивай — время последней битвы пришло. Богатырь ждал рассвета —знамения Бога, который укажет ему путь.

Наконец, робкой полосой светловолосая Ирида прочертила небосвод, хотя ночь ещё силились спрятать утро в уползающем тумане.

Стали видны зелёные холмы и узкая дорожка из темно бардового сильфия (2), волшебного растения, которое одинаково дорого и патрициям, и плебеям.

«Вытопчут», — обреченно подумал воин и тяжело вздохнул.

А на блестевших весенней яркой росой холмах, перемещались чёрные точки,закутанные в характерные для воинов ибн Саббаха мантильи (3).

От горы из-за поворота к Проклятой Башне медленно выползла арба. На ней изваянием, сложив ноги в позе сукхасанны (4) , сидел старец. Высокий и худой, обладатель не характерной для Востока длинной бороды и невероятно густых седых волос, он издалека походил на льва. Какой-то несдержанный юнец выпустил из бойницы арбалетный болт. Резкий шипящий свист рассек воздух и канул далеко за повозкой. Волы невозмутимо продолжили путь, а восседающий даже не качнулся. С высоты Илье хорошо были видны его глаза, вырезанные на коричневом от ветра и времени лице. Глаза Смерти.

Экипаж приблизился к воротам в тот момент, когда шарообразное пламя, жившее в летящем сосуде, ударилось о стену. Шар, наполненный греческим огнём, от удара взорвался, с треском распавшись на куски, и пламя стало лизать каменную твердь — вихрь, порождённый самим адом, горящий даже под водой. Оно, казалось, могло пожрать даже камень… Но белоголовый был стар и пережил слишком много сражений, чтобы его устрашило созданное людьми. Он поднял руку в приветствии, крикнув бодрым гулким басом: «Хайре!»

Потом вытянул перед собой обитый железом посох и приказал защитникам: «Отвалить камни! Очистить проход!»

Легкий ветер шевельнул плащ Ильи с красным тамплиерским крестом. Он развернулся и увидел перед собой распростертое тело.

— Ян? — с трудом шевельнулись вмиг высохшие губы. — Кто?

И тут на него хлынул голос Старца, зазвучавший со всех сторон, словно он ступил в огненный горн.

— Ты!

Богатырь дрогнул.

— Ты! — это кричали, захлебываясь от радости, зелёные холмы.

— Ты! — вторила ещё не высохшая под палящим летним зноем весенняя звонкая горная река.

— Ты! Ты! Ты! Ты!….

***

— Эк тебя штырит, болезный, — сквозь визг голосов в голову гвоздем воткнулся ехидный баритон. — Давай, хва неге придаваться. Я те сейчас чайком напою. Знатный чаёк. Такого в мире и не сыщешь теперь. Сильфиев. Напиток богов!

— Каких богов? — Илья сел, замотал головой — и чуть не упал.

— Не ори. Пусть спиногрызы поспят. Нам в гору лезть. Всяких богов, разницы ж нет, да и много их… как блох их на Мраке в пору линьки…

Он кинул в Илью запасной рубахой.

— Давай переодень, а то медвежьим духом прет…

Богатырь покраснел и под ехидным взглядом наглеца побежал к реке. Умываться!

***

Наплевав на предположительно защитные свойства парусиновых кепок, напяленных на головы заботливой рукой экскурсовода, солнце нещадно поджаривало коротко стриженные русские затылки.

— На севере, за той горой, стоит Мазари-Шариф (там я об ужине уже договорился); вооон там, где две горы образуют верблюда-инвалида — находится Герат. А мы с вами стоим на развалинах Умм ал-билада — Балха. Древнейшего города в нашем подлунном мире. Ему более четырех с половиной тысяч лет. Основан бактрийцами, носителями возлюбленной Гитлером арийской кипящей крови. Ещё триста метров вверх — и мы окажемся у подножия Башни Сатаны. Поднажмите!

Мокрые от пота мальчишки недовольно погудели, посмотрев на крутой склон и первыми полезли на верх.

— Осторожнее, — крикнул отставший отец.

Наконец, пыхтя и проклиная проводника, любопытствующие путешественники оказались у чёрного входа в очередную пещеру.

— Красота, — бодро сообщил спутникам неунывающий полковник.

Илья с трудом смог покрутить затёкшей шеей, но, кроме растрескавшихся валунов да чахлой пары давно сгоревших на жаре кустов, особой красоты не заметил. Ну, если не считать красивыми лохмотья какой-то драной паутины на входе и полусумасшедшую ящерицу, высунувшуюся из щели посмотреть на сумасшедших визитеров. Полдень. Солнце. Жарко.

Ещё и близнецы, расшвыряв красный от высокой температуры песчаник, дополнительно порадовали богатыря охотой на стремительно разбегающихся скорпионов.

Горячий ветер дышал ядом и смертью.