Хроники похождений

Новая догадка промелькнула у меня в голове. Выходило так, что и меня, и Валери ловко использовали в хитроумной политической интриге. При жизни императрицы князя Дурова сделали своеобразным гарантом исполнения последней воли государыни. А когда она умерла, выяснилось, что августейший внучок ее вперед батьки в пекло спешить не изволят. И все бы ничего, да, видимо, первая скрипка, как назвал князя Дурова Половецкий, вознамерилась играть и тянуть за собой весь оркестр, несмотря на то, что дирижер сломал о колено палочку и бежал со сцены. Понадобилось Афанасия Федоровича убрать, да так, чтобы подозрения не пали на сильных мира сего. И вариант покушения на жизнь князя со стороны ревнивца, обезумевшего от страсти к женщине, подходил как нельзя лучше. Вот тут-то я и подвернулся. Осталось дело за малым: убедить меня в том, что объект моей страсти — это Аннет де Шоней. А Валери на все время интриги содержали где-то в качестве заложницы, а теперь отпустили, позволив меня подобрать, да и убраться подобру-поздорову.

Последняя мысль показалась мне наиболее своевременной. Что толку размышлять о том, кто, как и зачем меня использовал? Хрен с ними со всеми! Думать нужно было об одном: как сбежать из этого города поскорее? К тому же за последние дни я успел перебрать такое количество версий происходящего, что сбился со счета. И меня уже не волновало, какая из них верная, главное, чтобы она предполагала мою жизнь, и желательно на свободе. Но вот в этом-то я сомневался. Валери сидела, прижавшись ко мне, уверенная в том, что все неприятности позади. Но что, если она не знает о происшествии в Шлосс-Адлере?! Что, если она, как и я, пребывает в неведении относительно происходящего?! Наш экипаж приближался к единственному выезду из города, где меня мог поджидать патруль дэвов или гусар. И моя возлюбленная, возможно, не подозревает об этом. Я решил предупредить ее.

— Валерии… только что я убил князя Дурова. Я зарезал его.

Мои слова не произвели на нее никакого впечатления. Она отмахнулась и слабым голосом вымолвила:

— Черт с ним… Не переживай…

Не могу сказать, что удивился. Успел смириться с тем, что «де Шоней» — это не фамилия, это диагноз.

Я откинул голову и прикрыл глаза. Оставалось надеяться, что я нужен Валери не в качестве пошлины за проезд.

Скрип колес, стук копыт по булыжной мостовой и беззаботные голоса доносились снаружи. То ли весть о смерти князя Дурова еще не облетела город, то ли горожане не забивали себе голову тем, кто сидит в Шлосс-Адлере. Мы попали в затор в узеньком проезде. Голоса и смех прохожих, протискивавшихся между экипажем и стенами домов, раздавались совсем близко, и хотелось думать, что не было никакого князя Дурова и никого я не убивал, и могу выйти из кареты и пойти вперед под руку со своей возлюбленной, смешаться с толпой, взять кулек с пончиками у толстого пекаря, дойти до пристани и бросать гальку в ночные воды. Только вот Валери была столь слаба, что, пожалуй, и десяти шагов не сделала бы без моей помощи. И стражи на выезде из города, без сомнения, имеют приказ задерживать всякого, кто хоть чуточку похож на маркиза де Ментье. Время, казалось, остановилось. Я и ждал с нетерпением, и страшился того момента, как подъедем мы к городским воротам.

Мы выбрались из затора и через пять минут оказались у выезда. Я понял это, потому что услышал окрик:

— Стой! Кто такие?!

Я замер, ожидая худшего. Валери погладила меня по руке, убеждая этим жестом, что все будет хорошо.

— Ослеп, что ли?! — раздался возглас возницы. — Это экипаж майестры[73]

Залины!

Очевидно, охрана немедленно расступилась, оставив путь открытым, потому что наша карета лишь чуть-чуть замедлила ход. Через мгновение мы выехали за ворота Траумштадта и помчались прочь от этого города. Шестнадцать копыт стучали столь бойко, словно кони вознамерились нестись без остановок до самого Меербурга.

— Кто такая майестра Залина? — спросил я.

Валери погладила меня по груди и ничего не ответила.

Глава 38

Траумштадт остался позади. Четверка коней мчала во весь опор — и это несмотря на кромешную тьму. Мы рисковали в любой момент перевернуться и покалечиться. Но ни возница, ни Валери ничуть об этом не беспокоились. Они пребывали в уверенности, что перед экипажем майестры Залины непременно расступятся не только наделенные мало-мальским умом стражники, но и любые иные твари, да и вообще любые неприятности отступят.

— Эй, дружище, нельзя ли помедленнее! — крикнул я вознице.

Он не отреагировал, а Валери погладила меня по руке. После того как мы беспрепятственно проехали через ворота Шлосс-Адлера, у меня не осталось причин не доверять ей. Я расслабился и откинулся на кожаное сиденье.

Моя левая рука, которой я обнимал Валери, онемела, мне хотелось сменить позу. Но в том, как девушка прижималась ко мне, было что-то такое, отчего я боялся неловким движением потревожить ее. И я остался сидеть с затекшей рукой, надеясь, что вскорости мы куда-нибудь да доедем.