Хроники пустыни: Великое восстание

Первыми в сражение вступили стрелки. С обеих сторон навесным залпом полетели сотни стрел. Халийские и хемфетские воины, ловя залпы врага, падали замертво, один за другим. Кто-то из упавших был ранен, кому-то же, везло меньше, их настигала смерть.

Пока лучники обменивались стрелами, Луконон все пытался раскусить план Ашфара. Луконон прекрасно понимал, что Ашфар слишком гениален и не может решиться на такую самоубийственную атаку. Халийский генерал отчаянно искал задумку там, где ее не было.

Тем временем в бой уже вступили конные воины и колесницы. Слышалось цоканье копыт, кружащих вокруг поля битвы конных лучников, стрелявших стараясь пристально целиться. На таран, с копьем на перевес шли покрытые кожей бегемота или крокодила, а самые богатые даже бронзой или медью, тяжелые кавалеристы. Копья втыкались в тела врагов, нанося болезненные раны и выбивая из седел. Наконечники же копий, попутно обагрялись алой кровью. Слышался лязг боевых колесниц, коими управляли как копейщики, так и арбалетчики.

К тому моменту, к бою уже успела подключиться и пехота. Стройные ряды бойцов, вооруженных длинными копьями и прикрывающихся полуовальными щитами решительно шагали друг на друга. У кого-то в этом строю были доспехи из бронзы, у кого-то из меди, у кого-то, из кожи бегемота, крокодила или на худой конец коровы. Самые же бедные воины, сражались без брони вовсе.

Тем временем Луконон все ломал голову над несуществующей стратегией Ашфара и, в конечном итоге, так испугался из-за возможной ловушки, что отдал приказ отступать. Раздался горн, оповещающий о приказе генерала, и армия Луконона начала тактический отход. Лучники Ашфара стреляли халийцам в след, не мало солдат ранив и убив.

Как только же лагерь Луконона был брошен, вместе с существенной частью продовольствия, которую армия Халийя не успела забрать с собой, хемфетские солдаты начали празднование. Бескрайность удивления Ашфара, от свершившейся победы, в тот день можно было сравнить, разве что, с бескрайностью всех пустынь мира. Единственным, кто тогда удивился не меньше, а возможно даже больше центрального генерала, был Нафур, коему голос в голове, тогда, начал позитивно говорить:

-Я же говорил, я знаю, что делаю. Мы выиграли бой! Это победа!

Глава 9 Брошенный камень

Над лагерем ссыльных багровое небо. По черному песку вели Езика на казнь. Двое надсмотрщиков тащили его под руки, еще один зазывал прочих конелюдов, смотреть на показательную казнь.

Езика поставили на колени и положили его голову на камень. Конелюд совершенно не вырывался и был готов стоически принять свою судьбу. Тем временем, один из надсмотрщиков, во всю кричал собравшейся вокруг толпе:

-Смотрите, все, жалкое отребье! Как оранжевое Солнце проживает рабом золотого Солнца, так и вы, рождены, чтобы служить победителям, захватившим вас! А вот, что бывает с теми, кому хватит глупости, идти против воли славного народа вроноли! Пусть эта казнь послужит всем вам в назидание!

Палач надел черную маску и занес топор над шеей Езика, уже готовясь казнить конелюда. Но вдруг, в голову палача прилетел камень. Разъяренный этим актом неповиновения, палач сорвал покрывало и громко зарычал:

-Кто из вас, ничтожества, осмелился бросить камень в господина??!

-Я! – вдруг раздалось восклицание из толпы, за которым в палача полетел еще один камень.

-И я! – сказавший это бросил в надсмотрщика еще один камень.

-Я тоже! – еще один камень был брошен.

В надсмотрщиков полетели камни, самородки и песок. Прикрывающиеся руками вроноли пытались протестовать, угрожать, а иногда даже молить, но все было тщетно. Это был бунт. Ссыльные, хватая свои лопаты и кирки собрались убивать надсмотрщиков. Вроноли же, при виде всего этого, вынули из ножен свои хопеши и, понимая, что происходит, принялись рубить рабов.

Не мало крови тогда пролилось, как крови конелюдов, так и вроноли. Хопешами наносились тяжелые рваные раны, кирки своими острыми концами с хрустом дробили кости птицеподобных существ, лопатами раздавливались черепа и превращались органы в жуткое мясное месиво.

Не смотря, на то, что надсмотрщики были вооружены боевым оружием, а у бунтовщиков были лишь рабочие инструменты, конелюды все же смогли надавить, за счет существенного численного превосходства. Выжившие вроноли, отступая, спрятались в доме лагерного наместника. Там, они забаррикадировались и поначалу думали держать оборону, но быстро поняли неизбежность поражения своей затеи. Тогда, большинство надсмотрщиков, решило принести в жертву одного из своих, самого лагерного наместника. Схватив, его связали и заткнули ему кляпом рот, после чего, несколько вроноли, ведя своего командующего под руки, вышли из его дома.

-Мы сдаемся! – воскликнул один из ведущих наместника. – вы победили, мы хотим передать вам в плен лагерного наместника и смиренно просим великодушных конелюдов о пощаде.

-Сдачи не принимаем! Пощады не ждать! – заявил возглавивший бунт Език. – кончайте со всеми надсмотрщиками!