Хроники Раскола

— MiiGard, — Вьюна отвернулась, натянула одеяло, прикрывая наготу. Трогательно-беззащитный жест оглушил точно пощечина. — Я... ты сейчас... оставь меня одну.

Дурак! Какой же я дурак! Законченный эгоист! Думал лишь о своем желании увидеть пери, совершенно не принимая в расчет чувства девушки.

Вьюна пострадала из-за меня, моей слабости. В тот вечер я должен был отменить проклятый ритуал, но предпочел сдаться под напором обстоятельств. Выбрал то, что виделось разумным, хоть и ощущал неправильность происходящего. Рискнул жизнью самого дорогого мне дракона.

— Вьюна, прости... прости меня, пожалуйста.

Пери промолчала. По-детски тонкие пальцы, вцепившиеся в ткань как в последнюю преграду, разделяющую нас, дрогнули. Действительно демон, тварь, если даже моя женщина меня боится и презирает. И имеет на это полное право.

Я встал, вышел из комнаты.

***

Солнце припекало плечи, промокшая от пота рубаха неприятно липла к спине. Шею начинало жечь — сгорела. Шершавый камень под ладонями казался раскаленным.

Внизу отделенное от крепостной стены узкой каменистой полоской берега море накатывало на острые клинки волнорезов. Темная коричнево-бурая масса вздымалась холмом, с утробным рычанием шла в атаку и, сдавшись, отступала обратно, оставляя на валунах склизкие зеленые водоросли и клочья быстро оседающей серой пены.

Я на мгновение представил, как легко соскользнуть с края крыши, раскинуть руки... Отбросив самоубийственные мысли, поднял взгляд к небу, режущей глаза синеве. В вышине парили чайки. Есть отдаленное сходство между этими птицами и драконами. Неуклюжие на земле, они, как и мы, обретают истинную красоту только в свободном полете.

Но как воспарить, если крылья давно перебиты?!

— Не надоело еще?

Я качнул головой, отвечая на вопрос усевшегося рядом Повелителя Запада. Мое уединение длилось достаточно долго, чтобы не испытывать злости к тому, кто его нарушил.

— Женщины, ах, эти женщины! — Кагерос пожевал неизвестно где взятую соломинку, перекидывая из одного уголка рта в другой. — Смешливые кокетки и царственные недотроги, страстные фурии и чопорные леди — такие разные, хрупкие, слабые, но даже бесчувственный Демон льда страдает из-за черствости снежной пери.

— Я постоянно твержу, что сражаюсь ради клана. Что хочу привести свой народ к будущему, которого он достоин, защитить драконов. Какая глупость! Если я даже не могу защитить собственную невесту!

— Тьфу! — соломинка, вращаясь в воздухе, устремилась к морским волнам. — Ты огорчен, что долгожданная встреча не оправдала надежд. Удивительно, такая мелочь способна лишить тебя присутствия духа!

После секундного молчания Альтэсса продолжил.

— Чудная вещь – девичье сердце, неразрешимая загадка для гениального полководца, щелкающего хитрости неприятеля, точно белка орешки. Послушай, твоя драгоценная пери не в настроении: не каждый день узнаешь, что бродил у порога Последнего Предела. Она напугана, ей нездоровится. Ты просто выбрал неудачный момент. Завтра все образуется.

Я отрешенно кивнул, не слишком-то ободренный фальшивыми утешениями Повелителя Запада. Ненависть, отторжение, что я поймал во взгляде Вьюны, были неподдельными и невероятно, убийственно сильными. Ментальная связь, еще существовавшая между нами, не лгала.

Кагерос дружески положил ладонь на плечо.

— Я слишком много требую. Отдохни, проведи пару недель со своей феей: позагорайте на пляже, отправьтесь в романтическое путешествие, развейтесь — в королевском дворце Глонии на следующей неделе дают бал в честь Праздника Урожая. Смена антуража пойдет тебе на пользу: быть чудовищем не так легко. Твои когти справятся самостоятельно.

Быть чудовищем? Похоже, это единственное, что мне осталось.

Глава восьмая. Пламя. Часть вторая

— Сейчас выстрелят! — заметила дежурившая подле меня Кадмия.

На командирской вышке вывесили черный, затем красный флаги. Полтора десятка требушетов один за другим отправили в сторону сереющего на холме замка рой огненных глыб. Большая часть раскрошилась о крепостную стену, не причинив существенного урона; пара перемахнула через зубцы, раскидав, точно «городки», фигурки защитников; несколько, не долетев, упали в ров, проредили частокол ощетинившихся копий. Осадные расчеты кинулись к орудиям, перезаряжая для нового залпа.

— Хорошо подготовились, курвы, — покачала головой коготь. — Кладка сама по себе прочная, а они успели укрепить ее чарами.

Я досадливо потеребил рукоять кописа, оглянулся. На выжженном поле возвышались три одиноких великана — три осадные башни, на которые хватило уцелевшего леса. Сплюнул хрустящий на зубах пепел. Неужели придется ждать, когда подтянется брошенный позади за ненадобностью резерв?

Вопреки предложению Кагероса я покинул Морской дворец, вернувшись к армии. Просить у моря погоды? Надеяться, что все уладится само собой? Бесцельно скитаться по лабиринтам коридоров? Искать встречи или, наоборот, виновато избегать ее, страшась заметить лед в родных глазах?