Хроники Раскола

Я не прошу простить.

Я не прошу понять.

Я прошу... наблюдай за мной, как наблюдал доселе. Ты обязательно должен увидеть, куда приведет выбранный путь.

— Эсса, знаю, это против традиций, но не могли бы вы...

По предателям и врагам не поют Песнь Прощания. Но сколько еще врагов, что были друзьями, нам предстоит потерять? И сколько друзей мы убьем во имя общего блага? Ведь наши мечты совпадают, различаются способы.

Вино впиталось в опилки на полу. Я непозволительно опоздал. Но поздно все же лучше, чем никогда?

—E'shronnih adel'e K'eynot tia Vayksit, relikt ali-v'uina tel' Is...[3]

Валгос опустил взгляд, беззвучно повторяя за мной слова поминальной молитвы.

— Nih adel ' e K ' eynot , niha

sei-rit, nihasei-ri, nihaidmi

’aK'eynot. Yu sel’er’e-n'e-rohta oilrand-sel’. Yu wingai'e-rohta sky oil-chrono, yu wingai'e-rohta Dargon, greta fata. Yui wingai sar e kalmat. E nih... Nih ver’e yui liabrity. Nih simen’e aler'e niha tel', nih simen'e sel’e olga itron-rohta, sel'e loshorta-oilrand. Nih simen'e yui e yu sitk’e nih!..[4]

Свечи почти догорели. Молчание затягивалось.

— Зачем вы хотели видеть меня, эсса?

— Перемести головной отряд. Здешняя нездоровая атмосфера пагубно сказывается на моральном духе воинов.

Валгос задумчиво кивнул.

— Благодарю за совет. Но это не та причина, по которой вы приехали лично, — он угадал: чтобы командовать войсками, проще пользоваться ментальной связью; ради инспекции послать кого-нибудь из многочисленных подручных. — Что-то случилось?

— Я искал ответ на вопрос. И, пожалуй, нашел.

Я дружески хлопнул здоровяка по плечу, удивив его проявлением чувств, вышел из комнаты. Махнул рукой, подзывая Фервинга. Обратный путь, благо до точки сопряжения сфер оказалось не больше версты, мы проделали в молчании. Воин мастерски скрывал недоумение, вызванное внезапной холодностью, но я догадывался, какие вопросы крутились у него на языке: о чем мы разговаривали с Валгосом и что сообщил мне первый коготь, раз я изменил свое отношение.

Я обернулся только у командирских палаток, отпустив лошадей.

— Благодарю за службу. Отдыхай.

И мне, и Фервингу было ясно: это отказ. Плечи алого разочарованно поникли, губы скривила горькая улыбка, знакомая, а потому отталкивающая и притягивающая одновременно — так улыбался Кейнот, получая не слишком приятный приказ, в частности, когда я отсылал втайне увязавшегося за мной алого домой.

Наконец-то я понял, чем меня притягивает лорд Селэрис.

Любое живое существо испытывает инстинктивную, непреодолимую тягу к себе подобным, ищет «якоря», которыми цепляется к этой жизни. Кейнот, я, сам того не осознавая, отчаянно нуждался в друге — друге, с которым разделил бы тяжесть выбора, друге, с которым бы сбросил вросшую в кожу маску эссы, глашатая воли Древних. Друге, которым мог стать ты. Я поздно признал собственное желание, вероятно, к лучшему, потому что удел Повелителей Небес — одиночество.

Я обрадовался, найдя знакомые черты во встреченном случайно драконе. И чуть не совершил новую ошибку, в заблуждении считая, что исправляю старую. Но прошлое — это иллюзия, а иллюзии — это непозволительная слабость, их следует отпускать.

Демону льда не нужны друзья.

Приказав не тревожить меня до рассвета, я закрыл вход в палатку с твердым намерением лечь спать. Пусть и сомневался, что сумею без медитации избавиться от навязчивых мыслей о Кейноте и его отражении — Фервинге.

— Mii Gard ? Это ты?

Девушка, зябко кутаясь в накинутый поверх платья кардиган, шагнула навстречу.

Я споткнулся. Дыхание перехватило.

— Вьюна...

Она пришла!

Зачем? Как? Когда? Треволнения минувших суток разом вылетели из головы, потеряли яркость, превратились в незначительные, не заслуживающие внимания мелочи. Важно одно — моя снежная фея здесь! Счастье переполняло от ее присутствия, и вместе с тем я боялся поднять взор, увидеть отголоски той ненависти, что погнала прочь из Западного Предела. Зачем она пришла? Сказать, что все кончено? Если так... молчи! Дай мне еще один шанс!

— Ты быстро покинул Морской дворец, милый. Неужели ратные подвиги тебе дороже, чем я? Я чувствую себя оскорбленной.

Она... не злится? Раздражена, но ровно в той мере, что это выглядит кокетством, приглашением к игре, которую с нескончаемых времен ведут женщины, пряча за показной холодностью желание упасть в объятия. Я пересек разделяющие нас пять шагов, прижал девушку к себе, зарываясь в шелковые пряди. Вдыхая знакомый запах лилий. Как же мне не хватало ее!

— Все не так. Все совсем не так. Я думал... — Какая разница, что! Зачем огорчать пери моими заблуждениями? Довольно того, что Альтэсса ветров оказался прав, а я ошибся. — Вьюна, прости меня.