Хроники Смертельной Битвы: Во имя высоких целей

— Если б не мои лучники, они бы и вовсе покоя нам не дали. Но ты же сама понимаешь, это не ваши внешнемирские ряды, которые было бы легко и просто расстреливать с вершины башни. Молох-то знает, с кем воюет.

— В форте узнают об этом, — с надеждой сказала Китана. — Они придут и прогонят Молоха.

— Не придут, — покачал Рейн головой и скорбно сжал ладонями виски. — Им сейчас самим несладко придется. Судя по столбам дыма, вокруг форта поля выжигают. Значит, готовятся к долгой и основательной осаде.

Китана прикусила язык, замолчала, сосредоточенно глядя в огонь. Ей о многом хотелось расспросить Рейна, но она понимала, что ответа больше не получит. Рейн, не обращая внимания на ее присутствие, принялся обсуждать со своими командирами меры, которые собирался предпринять для защиты башни.

Однако долго совещание не продлилось — из галереи донеслись громкие голоса и звуки тяжелых шагов. Рейн замер, прислушался, а потом громко, длинно выдохнул.

— Встать! — проорал он вдруг. Воины выстроились в шеренгу перед дверью. Рейн окинул их быстрым взглядом, потом перевел глаза на Китану:

— Ты что, оглохла? Быстро на ноги и веди себя как положено, если не хочешь оказаться в темницах или внизу рядом со своим приятелем.

Китана, оценив обстановку, решила, что сопротивляться бессмысленно, и встала за последним воином. Рейн задержался возле нее на несколько секунд, потом вдруг подошел к очагу, набрал полную пригоршню пепла и, вернувшись к Китане, измазал ей лицо. Оглядев ее с каким-то странным беспокойством, он сказал:

— Прибыл мой отец. Голову опусти и держи рот закрытым, поняла?

Обдумать его слова Китана не успела: за дверями ударили копьями в пол, створки распахнулись, и в библиотеку вошел мужчина в подлатнике, который в нескольких местах пятнали кровавые следы. За гостем следовали с десяток воинов, которые выглядели куда более потрепанными: будто только что выбрались из жестокой схватки. Китана, забыв об осторожности, уставилась на того, кто вошел первым, предположив, что это и есть Аргус. Он был высок, строен и держался так, будто и башня, и все окрестные земли принадлежали ему безраздельно. Почтение, с которым его поприветствовали Рейн и присутствующие воины, лишь усиливало это впечатление. Китана перевела глаза на надменное лицо с тонкими чертами, которые могли бы показаться красивыми, не искажай их выражение крайнего недовольства, а потом, запоздало вспомнив слова Рейна, опустила взгляд.

— Рейн и пленная остаются здесь, остальные все убирайтесь, — раздался громкий приказ, который был поспешно исполнен. Рейн отошел к столу, на котором были разложены карты, и замер возле него, а Китана осталась стоять перед Аргусом, безуспешно пытаясь спрятать глаза от изучающего взора. Повисла гнетущая тишина.

— Я рад, что ты прибыл, отец, — наконец, заговорил Рейн заискивающим тоном. Аргус раздраженно мотнул головой — длинные черные волосы, собранные в тугую косу, змеей скользнули на грудь. Рейн осекся, закусил губу, потом вдруг выпрямился, будто стоял на смотре.

— Я бы не назвал это прибытием, сын, — заговорил Аргус, продолжая оглядывать Китану, которой начало казаться, что пристальный взгляд царапает ее, оставляя следы на коже. — Нам пришлось прорываться сквозь заслон, и твое счастье, что я не потерял ни одного бойца, в отличие от Молоха. Однако у меня несколько раненых. Сын, ты понимаешь, что это значит?

До слуха Китаны донесся сдавленный вздох. Рейн несколько раз схватил ртом воздух, будто пытался заговорить, но не мог набраться решимости, потом все же произнес:

— Мне пришлось несколько отклониться от данного тобой приказа, отец, однако принцесса у нас, так что не думаю, что это повлияет на ход переговоров.

— Тут я с тобой согласен. На ход переговоров повлиять уже не смогут ни твое самоволие, ни даже присутствие никому не нужной принцессы — по той простой причине, что никаких переговоров не состоится. Молох, судя по тому, что мне пришлось наблюдать, в бешенстве из-за смерти главы своего рода. Если помнишь, мы обещали передать ему Драмина с рук на руки, чтобы он мог самолично его прикончить.

— Да, этот пункт соглашения нарушен, — испуганно зачастил Рейн, так что Китана едва разобрала, что именно он говорит. — Однако это ничего не меняет: мы по-прежнему союзники. Да ведь Молох и сам собирался прикончить Драмина. Теперь он глава рода, что еще ему надо?

— Тебе что, камень в голову прилетел? — раздался в ответ крик, от которого и Рейн, и Китана дернулись в стороны. Аргус подошел вплотную к сыну и, не стесняясь присутствием Китаны, отвесил ему пощечину. Рейн не пытался сопротивляться, только прикрыл пострадавшую щеку ладонью.

— Молох был на нашей стороне, пока мы все вместе боролсь против Империи. Но неужели тебе нужно объяснять, что теперь он винит тебя в убийстве главы своего треклятого рода, а это значит, мы превратились в кровных врагов. Но это еще полбеды. По твоей милости Молох вообразил, что мы решили прибрать все к рукам, минуя его, и вцепится нам в глотки намертво.