Хроники Смертельной Битвы: Во имя высоких целей

— Драмин сделал это специально, как ты не понимаешь? — жалко забормотал Рейн, не отнимая руки от лица. — Они пытались сбежать, мы их перехватили у портала, но он вырвался и прыгнул с крыши.

— А тебе хватило ума подойти и выглянуть вниз, так, чтобы тебя увидела половина лагеря Молоха, — сказал Аргус. — И я не понимаю, как эти двое вообще смогли выбраться из-под стражи? Когда все закончится, собственноручно вздерну твою кучку идиотов, а тебя в первую очередь.

— Я все сделал, как следует! Я удержать его хотел, говорил, что ему ничего не угрожает! — повысил голос Рейн. Аргус лишь отмахнулся и сделал несколько шагов к замершей от страха Китане.

— Итак, принцесса, что мы имеем? Драмин знал, на что идет, и ничего лучше не смог бы придумать, даже если бы у него был в запасе год. К несчастью для вас, он подставил не только меня. Теперь вас считают пособницей моего сына: у Драмина и Молоха все еще достаточно много сторонников. Рабы уже восстали в нескольких поселениях, требуют мести — справедливой мести внешнемирской шлюхе, которая приложила руку к смерти благородного наместника, служившего еще Джерроду. Кто-то говорит, что вы предательница, продавшаяся Императору, как ваша мать. Иные считают, что принцесса ненастоящая. Дескать, колдун подсунул Драмину копию, демона в живом теле. Тут вините свою дружбу с Грандмастером Лин Куэй. Будьте уверены, если попадете в руки хоть первым, хоть вторым, участь ваша будет крайне незавидна.

Аргус, кажется, откровенно веселился.

— Чего вы хотите? — вскрикнула Китана. Он неодобрительно покачал головой.

— Не нервничайте так, принцесса. Я хочу одного — мира и порядка в Эдении. Вы ведь понимаете, что теперь здесь начнется война, которую Император не сможет прекратить, даже если введет сюда всю свою армию? Сторонники Молоха пойдут против меня и моих союзников, мелкие сошки станут рвать друг другу глотки, пытаясь устранить за чужой счет свое убожество. А рабы, которые крайне не любят, когда привычный им порядок что-то нарушает, устроят бесцельную, но весьма кровавую резню под благородные рассуждения о свободе и справедливом переделе земли. Понимаете, о чем я говорю?

Китана кивнула, решив, что иного ответа от нее не требуется. Аргус продолжал:

— От Эдении камня на камне не останется — слишком обстановка накалилась, и в немалой степени из-за вас. Мне придется взять дело в свои руки, а вам — помочь мне…

— Что от меня требуется? — проговорила Китана, решив, что спорить будет крайне неразумно. Аргус жутковато усмехнулся:

— Ничего особенного. Молчать и слушаться.

— Постой, отец, — вмешался Рейн. — Что ты хочешь делать? Разве мы не договаривались…

— После того, как ты упустил Драмина, ты еще спрашиваешь меня о прежних договоренностях? Тебе, как выяснилось, ничего нельзя доверить, а я не хочу, чтоб Высшие боги хозяйничали здесь, пока мы с Молохом впустую тратим время и силы. Мне придется взять все в свои руки и исправить твои ошибки, а ты постоишь в сторонке и посмотришь, как дела делаются. Так и знал, что нельзя тебе ничего доверить. Только и способен, что в игры у меня за спиной играть.

— Мы же договорились! — повторил Рейн невпопад. Аргус закатил глаза.

— Для сторонников Драмина ты убийца и бунтовщик, неужели не ясно? Они никогда за тобой не пойдут.

— Ты тоже у них не в чести, — запальчиво сказал Рейн. В глазах его Китана видела лихорадочный блеск. — Почему они вообще должны нас волновать? Мы разобьем их, и они подчинятся. Высшие боги не станут союзничать с Молохом — перевес все равно на нашей стороне!

— Предлагаешь воевать с половиной Эдении, сын? — насмешливо сказал Аргус. — Как по-твоему, сколько лет мы потратим на то, чтобы подавлять бесконечные восстания? Утихомирься, Рейн, иначе я решу, что ты забыл о почтительности.

— Но что со мной теперь будет? — спросил Рейн. Аргус только хмыкнул.

— А что с тобой будет? Разберемся, когда все поутихнет. А пока иди, оставь нас.

— Нет, отец, — проговорил Рейн со странной обреченностью в голосе — как будто его только что приговорили как минимум к вечному изгнанию. Аргус повторил с нажимом.

— Оставь нас наедине. Мне есть о чем поговорить с принцессой.

Китана невольно попятилась назад под тяжелым взглядом, в котором появилось странное, пугающее выражение — будто у проголодавшегося зверя. Рейн, которого она не могла разглядеть из-за спины приближавшегося к ней Аргуса, проговорил что-то неразличимое и зашагал к дверям. Аргус медленно, будто играя, оттеснил Китану в дальний конец библиотеки, куда почти не достигал свет факелов. Поначалу ей удавалось отступать, но вскоре Аргус, выждав удобный момент, быстро шагнул к ней и схватил за руки. Китана вцепилась в его пальцы, но разжать их не могла, как ни старалась. В следующую секунду он оказался слишком близко, так, что воспаленное дыхание коснулось ее шеи.

— Ничего, — прошептал Аргус. — Еще есть возможность все исправить…

— Отпустите меня, и Император проявит к вам милосердие! — сделала Китана попытку достучаться до его разума. Ответом ей был смех.