Хроники Восстания

— Ну что же, гордыня, такой же грех, как и все остальные. Но для тебя она станет еще и причиной поражения, — созлостью выкрикнул Одиус и полумесяц у него над головой вспыхнул ярче.

Когда Гавриил уже собирался атаковатьОдиус громко выкрикнул:

— СТОЯТЬ!

У Магистра знаний за спиной, подвешенные на магических путах, появились обычные люди. Их, ничего не выражающийвзгляд смотрел в пустоту. Их было шесть мужчины и шесть женщины и некоторые из них еще слабо трепыхались, пытаясь разжать хватку призрачнойпетли.

— Стой где стоишь, Гавриил и дай мне кое-что тебе поведать, мой принципиальный брат. Когда я путешествовал по Вселенной я посетил один очень занимательный мир. Палатин — так называло его местное население. Гуманоиды с большими чёрными глазами и небольшими костяными наростами на спине. Они были слабо развиты в техническом плане, но истово поклонялись нашему Отцу и воздвигали великолепные пирамиды, несмотря на то что занимало это жизни не одного и зачастую даже не двух поколений. Меня, как сына их Бога, они пригласили в самую большую пирамиду, которая называлась «Воздаяние» — это если на всеобщем языке. Там они устроили пышный пир в мою честь. В центре большого помещения, где проходил праздник, горел огонь, и их полуголые самки, под мерный стук барабанов, кружились вокруг него, а их потная, зеленая, с шероховатостями кожа, играла бликами от костра. Это продолжалось около двух часов. И когда запыхавшиеся танцовщицы рухнули возле бушевавшего пламени, из толпы вышли трое обнаженных мужчин, чью зеленую кожу покрывала какое-то черное масло. Их детородные органы были напряжены и я уж было решил, что они собрались при мне устроить оргию, как вдруг, трое самцов схватили этих самок, за их черные, длинные волосы и с ревом перерезали им глотки, после чего проделали это еще один раз. Эти аборигены, в своих змеиных шкурах с золотыми побрякушками развопились так, что я чуть не оглох, но сразу же забыл и про вопли этих выродков, и про лужи крови под телами убитых женщин. Сила! Чистая, яростная, неудержимая сила пронзила пространство вокруг меня, заполнив его полностью. Словно масло вылили в воду. Мои крылья, помимо моей воли, жадно впитали её и я был поражён. Я был практически на грани, от всего происходящего. Эти дикари, подумав, что я в религиозном трансе завопили еще громче, но я их не слышал, ибо передо мной разворачивался узор мироздания. Эта сила способна на большее, чем сила, окружающая нас. Сила крови живого существа, сравнима по силе с ключом, что сокрыт в нас, но без его недостатков. Отведай эту силу, мой брат.

Гавриил понял, что хочет сделать Одиус, но было уже поздно. Падший ангел выхватил свой изящный клинок и с размаху отсёк своим жертвам головы. Одним стремительным движением. Фонтан густой темной жидкости ударил из обрубков шей и толчок силы, поколебавший даже воздух, заставил Гавриила в очередной раз остановиться.

Отчаянье, страх и злоба потоком устремились от предателя и были втянуты обратно его черными крыльями, так явственно теперь отливающие красным.

Тёмно-синие всполохи призрачного пламени затанцевали вокруг падшего генерала, а затем, под его громогласный не то рык, не то крик, всё это рвануло в разные стороны от него и мгновение повисев, как туман на болоте, впиталось в землю.

Однако ничего не произошло и Гавриил с облегчением подумал, что Одиус просто сошёл с ума и у него ничего не получилось и не могло получиться, как вдруг его шаг, в третий раз за этот бой, был остановлен помимо его воли.

Взглянув вниз, Гавриил увидел костяную руку, торчащую из земли. Грязная, с обрывками истлевшей кожи, эта рука железной хваткой вцепилась в бронированную ногу архангела.

— Я не просто так выбрал это место для нашего поединкабрат, — надменно бросил Одиус. — На этом поле, когда-то состоялся грандиозный бой. Десятки тысяч нашли свою смерть в том побоище и теперь они жаждут отмщения.

И тут Гавриила пробрал озноб, ибо вся поверхность в радиусе несколько сотен метров буквально разрывалась от силы, устремившейся наружу. То тут, то там, земной покров разрывали пальцы давно умерших солдат. Брыкаясь и хрипя из земли, стали подниматься скелеты лошадей. Умершие поднимались медленно, но неотвратимо и Гавриил даже не заметил, что костяная рука, задержавшая его, уже цепляется за набедренную пластину брони. Взглянув вниз еще раз, он встретился взглядом с единственной пустой глазницей в которой горел фиолетовый огонь. Он готов был поклясться, что скелет прошипел его имя.

Ударом бронированного кулака Страж Святилища проломил череп скелета, цепляющегося за него, однако ситуацию это не изменило.

Над полем боя зазвучал голос Одиуса:

— Не трать силы Гавриил. Им неведом страх, они не боятся боли, они не боятся как простого, так и магического железа. Им нестрашен ни огонь, ни молния. Умри Гавриил! Умри! — Одиус залился протяжным смехом.